Преступление Кинэта   ::   Ромэн. Жюль

Но на такой позиции удержаться трудно.

– Ах, да! Помню. Он предложил мне купить у него гравюры. Я отказался. Он долго настаивал.

Но полицейский ехидно усмехается.

Кинэт вспоминает версию, придуманную им в первый же день.

– Он будто бы поранил себя и ему нужно было вымыться. Конечно, это показалось мне немного подозрительным, но… И так далее.

Полицейский возражает.

– Почему же вы не заявили нам об этом происшествии?

Еще вчера возможен был такой ответ:

– Если бы до меня дошли слухи о каком-нибудь преступлении, о чем-либо сколько-нибудь серьезном, случившемся поблизости, я…

С сегодняшнего утра его молчанию нет оправданий.

Он подходит к вопросу с другого конца.

"Допустим, что это правда, что "неизвестный" действительно зашел ко мне с намерением почиститься, но что он остался "неизвестным", что он ни в чем мне не признался, что я не видел его больше. Что бы я сделал в таком случае? Молчал ли бы я? Может быть. Но только до сегодняшнего утра. Прочитав утреннюю газету, я ужаснулся бы. Я схватил бы шляпу и пошел бы к комиссару".

Он несколько раз повторяет:

"Я пошел бы к комиссару".

Голос логики, голос с металлическим тембром звучит в его голове.

"Следовательно, ты должен пойти к комиссару".

Он пожимает плечами, протестует.

"Нелепость. Бредовая мысль. Плод усталости и возбуждения. Я отказываюсь вникать в нее".

Однако он в нее вникает.