Преступление Кинэта   ::   Ромэн. Жюль

– Тем не менее, война будет, – говорит Луиза Арджелати, уже пожилая и все еще очень красивая, благодаря густым белоснежным волосам, которые вьются, черным глазам, чувственному и певучему голосу.

– Да, конечно. Но право на известный эгоизм за нами остается. И даже, помимо эгоизма, балканская война не имеет для человечества такого значения, как война общеевропейская. Однако, мне хотелось бы услышать мнение Лолерка о статье.

Тонкое лицо Лолерка меняет выражение. Лолерк улыбается. Он сдерживает себя. Ему кажется, что в прошлую среду он говорил непозволительно много и чересчур запальчиво. Он дает себе слово не горячиться сегодня. И слушать других.

– Ну, что же, – бормочет он. – Вот и хорошо. Тем лучше. Все к лучшему.

– Лолерк стал оптимистом, – со смехом заявляет Матильда Казалис.

Лолерк бросает на Матильду Казалис быстрый взгляд. "Как она красива сегодня, – думает он. – Просто сердце разрывается! Я запрещаю себе уделять ей особое внимание. Клянусь избегать красноречия. Клянусь не стараться блистать для нее. Достойна ли меня такая рисовка? Как мысли мои разбухают, становятся парадоксальными, искажаются только потому, что я вижу эти чудесные губы, и эти глаза, и эту удивленную улыбку! Недопустимо, отвратительно".

Он тихо отвечает:

– Я всегда был оптимистом. Это основа моей натуры.