Простительные преступления   ::   Ваншенкин Константин

Финка числиласьза каждым и была записана в красноармейскую книжку наряду с карабином или автоматом. Однако во взводе всегда имелись две-три бесхозные запаршивевшие финки, ими при надобности скоблили пол в землянке или кололи лучину для растопки. Но все это будет потом. А сейчас я сунул финочку в карман и огляделся. Ее же кто-то потерял, обронил и, может быть, уже ищет. Не выбросил же! А если он с собакой? Я, петляя, перешел по влажной траве с одной тропинки на другую, оттуда на дорогу и тоже не сразу - домой. Дома никого не было. Я еще раз внимательно и с удовольствием осмотрел финочку. Потер лезвие наждачной шкуркой, веснушки не исчезали. Попробовал керосином - тот же результат. Хорошо бы ее наточить! Подкараулить точильщика около магазина и попросить. Сколько там это стоит! Но нельзя... У отца был оселок, на котором он правил свою опасную бритву, я слегка смочил его, как делал он, и пошаркал финочкой. Особого толку не было. Но все же после длительных повторных усилий она приободрилась и слегка даже, как мне казалось, засияла. Я засунул ее в свой стол под тетрадки и вытаскивал лишь изредка. Однажды, уже к осени, зашел за мной мой друг Олег Синицын. Мы собирались в клуб, но зарядил дождь, и мы не пошли. Сидели, болтали. И черт меня дернул показать финку ему. Он покачал ее на ладони и сказал: - Дамская финочка. Я ответил: - Так маленькие револьверы называют - дамский браунинг. - Вот и я говорю: дамская финочка. Ближе к зиме сильней ощутился голод, и люди стали ездить за хлебом.