Простые рассказы   ::   Пильняк Борис

- Ты, милый? Здравствуй. Дождик?

- Здравствуй. Пришел посидеть.

- Скинь пальто, хочешь чаю, - протянула обе руки; без слов говорила - спасибо, спасибо.

- Как живешь?

- Устаю. Ничего. Очень устаю.

Ставила в игрушечной кухонке самовар, на столе - около тетрадей - раскладывала баночки с вареньем, усадила в единственное кресло, - суетилась, улыбалась, алела щека - не могла померкнуть - на том месте, что подпирала ладонь весь долгий вечер, - любящая, отдавшая все, от которой ничего не надо.

- Не надо... суетиться. Потолкуем... Сядь же.

Так нежно коснулась руки, стала рядом.

- Что, милый? - гладила руку, обжигалась касаниями. Что, милый?

Иногда негодовала, ломала руки, говорила с ненавистью, туманились глаза в возмущении, иногда становилась на колени, молила и плакала, - но всегда была нежною, тою, от которой ничего не надо...

- Что, милый?..

- Устал. Ведь она, - Анна, не любит. Не уйдет, не обманет, не любит. Знаю, - любишь...

Дома стены, холодно. Штейгер Бицка, румяный, весь день шутит, в дождь. Подожжет и стоит у шнурка. Тридцать лет - пять десятых жизни - половина - десять двадцатых. Холостой патрон. Нету ласки. Без личного невозможно.

Показалось - потухла лампа, на глаза легло теплое: ладони. Сначала слова были тихи, потом безумны.

- Уйди, уйди, милый. Иди ко мне, ко мне, - пусть не любишь, - люблю, люблю...

Промолчал.

- Молчишь? Все отдам, все будет. Отдай мне ребенка. Ведь она - она мертвая. Ей ничего не надо. Слы-шишь? - От-дай...