JК
Прощальный вздох мавра :: Рушди Ахмед Салман
Страница: 13 из 127Откочинской гавани до бомбейской, от Малабарского побережья до Малабар-хил-ла [ 6 ]; истории наших соединений и разрывов, наших взлетов и падений, наших горбов и ям. А там — прощай, Маттанчери, прощай, Марин-драйв [ 7 ]… так или иначе, к тому времени, как в изголодавшемся по детям семействе родилась и выросла в тринадцатилетнюю долговязую строптивицу моя будущая мать Аурора, линии фронта уже были четко проведены.
— Слишком высокая для девочки, — прозвучал суровый приговор Эпифании, когда Аурора вошла в подростковый возраст. — Глаза беспокойные — черти в них пляшут. И грудь уже торчмя торчит — никакого приличия.
На что Белла вскинулась:
— Можно подумать, ваш разлюбезный Айриш радует вас идеальным потомством! Скажите спасибо, что есть хоть одна юная да Гама, живая и здоровая, и не беда, что титъки-митьки большие. У братца Айриша и сестрицы Сахары зато тишь да гладь: ни титек, ни деток.
Жену Айриша звали Кармен, но Белла, подражая пристрастию деверя к выдумыванию прозвищ, окрестила ее именем пустыни, «потому что она плоская, как доска, и на всей этой бесплодной равнине я не вижу ни одного местечка, где можно утолить жажду».
— Слишком высокая для девочки, — прозвучал суровый приговор Эпифании, когда Аурора вошла в подростковый возраст. — Глаза беспокойные — черти в них пляшут. И грудь уже торчмя торчит — никакого приличия.
На что Белла вскинулась:
— Можно подумать, ваш разлюбезный Айриш радует вас идеальным потомством! Скажите спасибо, что есть хоть одна юная да Гама, живая и здоровая, и не беда, что титъки-митьки большие. У братца Айриша и сестрицы Сахары зато тишь да гладь: ни титек, ни деток.
Жену Айриша звали Кармен, но Белла, подражая пристрастию деверя к выдумыванию прозвищ, окрестила ее именем пустыни, «потому что она плоская, как доска, и на всей этой бесплодной равнине я не вижу ни одного местечка, где можно утолить жажду».