Прощальный вздох мавра   ::   Рушди Ахмед Салман

Любовные отметины перестали появляться у него на теле, и теперь, когда он не мог больше цепляться за сумасшедшую надежду на ее возвращение из-за грани могилы, ослабла какая-то нить, связывавшая его с жизнью; в иные дни он даже не мог смотреть на собственную дочь, в которой слишком сильно ощущалось присутствие матери. Он как бы гневался на нее за то, что она обладает Беллой настолько, насколько ему никогда уже не обладать.

Он стоял на пристани один, держа в руке стакан с гранатовым соком. Молодая женщина, изрядно выпившая, с черными завитыми волосами и ярко-алой губной помадой, в пышном платье с буфами подошла к нему не вполне твердой походкой.

— Белоснежка! — представилась она с долей развязности. Камоинш, мысли которого были далеко, не нашелся с ответом.

— Да вы что, кинокартину не видели? — разочарованно протянула женщина. — Наконец-то идет, столько ждали, я ее, наверно, уже раз десять посмотрела. — Она показала на свое платье. — Как в фильме, не отличить! Я портному велела -чтобы в точности. Хотите, всех гномов назову? — И, не дожидаясь ответа: — Чихунсонявесельчакпростакворчунтихонялекарь. А вы кто из них будете?

Несчастный Камоинш не знал, что говорить; и просто покачал головой. Но игривую Белоснежку его молчание не обескуражило.

— Не Чихун, не Весельчак, не Лекарь, — сказала она. -Значит, Соняпростакворчунтихоня — кто? Раз вы не сознаетесь, начинаю угадывать. Соня — нет, Простак — не думаю, Ворчун — может быть, но Тихоня — точно.