JК
Рассказы о наших современниках :: Авдеев Виктор Федорович
Страница: 112 из 152Юрий Николаевич в это время рылся в своем этюднике. Он повернулся и протянул шоферу кусок холста без рамки.
— Возьмите, Федя, на память.
Это был этюд «На элеватор». Даже при электрическом свете, обычно меняющем краски, было видно, какой он сочный, теплый. Федя совсем смешался.
— Эх, и хороший! Зачем вы? Это ведь дорого..
— Берите, берите. А когда я стану писать картину, вы, надеюсь, не откажете дать мне этюд на время?
— Что и толковать!.. Только напрасно вы... Разве я с такой целью? Ну... от души спасибо! Это я куплю рамочку и всю жизнь вас вспоминать буду.
Шофер поспешно вытер руки о куртку и осторожно взял холст.
Вновь стал накрапывать дождичек. «Хорошо, что сегодня вырвались, — мельком глянув на небо, подумал Юрий Николаевич. — Дорога к утру может еще хуже раскиснуть».
«Москвич» легко снялся с места, покатил в город, а шофер все еще стоял под фонарем и любовался чудесным подарком.
КАРТИНА
I
В СОПРОВОЖДЕНИИ сменного инженера в мартеновский цех неуверенно вошел пожилой худощавый человек в коричневом ратиновом пальто и пыжиковой шапке. Он несколько растерянно и с интересом рассматривал бесконечный пролет. Видимо, его оглушили скрежет мостовых кранов, гудение пламени в форсунках, лязг платформ, свистки. «Кто бы это? — стоя у контрольного щита своей четвертой печи, подумал Платон Аныкин.
— Возьмите, Федя, на память.
Это был этюд «На элеватор». Даже при электрическом свете, обычно меняющем краски, было видно, какой он сочный, теплый. Федя совсем смешался.
— Эх, и хороший! Зачем вы? Это ведь дорого..
— Берите, берите. А когда я стану писать картину, вы, надеюсь, не откажете дать мне этюд на время?
— Что и толковать!.. Только напрасно вы... Разве я с такой целью? Ну... от души спасибо! Это я куплю рамочку и всю жизнь вас вспоминать буду.
Шофер поспешно вытер руки о куртку и осторожно взял холст.
Вновь стал накрапывать дождичек. «Хорошо, что сегодня вырвались, — мельком глянув на небо, подумал Юрий Николаевич. — Дорога к утру может еще хуже раскиснуть».
«Москвич» легко снялся с места, покатил в город, а шофер все еще стоял под фонарем и любовался чудесным подарком.
КАРТИНА
I
В СОПРОВОЖДЕНИИ сменного инженера в мартеновский цех неуверенно вошел пожилой худощавый человек в коричневом ратиновом пальто и пыжиковой шапке. Он несколько растерянно и с интересом рассматривал бесконечный пролет. Видимо, его оглушили скрежет мостовых кранов, гудение пламени в форсунках, лязг платформ, свистки. «Кто бы это? — стоя у контрольного щита своей четвертой печи, подумал Платон Аныкин.