Рассказы о наших современниках   ::   Авдеев Виктор Федорович

За цветастой ширмой был виден угол конторского стола с одной тумбочкой; из-за него, не выпуская из рук учебника, поднялся Платон. Кадаганов остановился, не снимая пыжиковую шапку. Лариса разглядывала оранжевый шелковый абажур, ковер над кроватью, медленно снимала кожаные расшитые рукавички.

— Не ожидали, Платон Алексеевич? — сказал художник. — Были здесь недалеко у знакомого и решили на минутку... Правда, Ларочка?

Она весело посмотрела на отца, засмеялась и поправила светло-рыжий локон, выбившийся из-под шапки. Шапка у нее была тоже пыжиковая, только пушистее.

Загремев за ширмой стулом, Платон уже спешил навстречу гостям. Он был без пиджака, в штапельной рубахе с открытым воротом, и его густо покрасневшее лицо, каждое движение выдавали нечаянную радость.

— Мы всего на минутку, — повторил Кадаганов, по-прежнему не расстегивая ратинового пальто.

— Я замерзла, — вдруг сказала Лариса, — и с удовольствием выпила бы стакан горячего чая.

Мать сталевара, Клавдия Саввишна, ласково ей улыбнулась довольно полными губами.

— Что это ты сегодня? — спросил Кадаганов тоном человека, который привык к странностям дочери. — Скоро поедем домой. Можешь потерпеть немного?

— Погостюйте у нас, — сказал Платон, принимая от Ларисы рукавички и шапку. — Раздевайтесь. Мама, это художник Кадаганов, что с меня портрет пишет, а это его дочка... студентка.

— Я так и подумала, — простодушно, нараспев сказала Клавдия Саввишна. — Нам, дорогой товарищ Аркадий Максимович, немало о вас Платоша рассказывал.