JК
Рассказы о наших современниках :: Авдеев Виктор Федорович
Страница: 141 из 152Щеки Ларисы разрумянились, глаза ярко блестели и казались черными.
— Мало? Ну, так догоняйте!
Она легко перекрутилась на одном коньке. Платон еле успел схватить ее за локоть: он с трудом переводил дыхание.
— Сдаюсь. И когда вы научились так бегать? Она вдруг опять засмеялась и бессильно оперлась на его руку.
— Ох, я чуть живая!
Они тихо заскользили рядом в глубь аллеи, наслаждаясь плавным движением. Между деревьями шевелился полумрак, на полянках сиял снег, вправо, за каменным парапетом, лежала во льду Москва-река и высоко плыла луна — далекая, холодная и, казалось, более тусклая и маленькая, чем ближний фонарь. От главного катка доносилась музыка, шарканье коньков, заглушая мягкие далекие звонки трамваев, гудки автомашин.
— Я еще в школе записалась на «Динамо» в спортсекцию и училась бегу на скорость, — рассказывала Лариса. — А сейчас опять принялась за это в институте. Так что я все время тренируюсь.
— Счастливая вы, Лариса, — говорил Платон с хорошей завистью. — Уже студентка.
— А вы хотите на инженера-технолога? Заложив руки за спину, Платон медленно катился в такт движению девушки,
— Когда-то, мальчишкой, я мечтал стать пилотом, — заговорил он с внезапной откровенностью. — Я хотел подняться над Памиром, поглядеть сверху на Индийский океан — облететь земной «шарик», как Чкалов называл. А тут война, отец помер, и вместо авиашколы я попал в ремесленное: там давали хлебную рабочую карточку — надо было мать кормить, сестренку.
— Мало? Ну, так догоняйте!
Она легко перекрутилась на одном коньке. Платон еле успел схватить ее за локоть: он с трудом переводил дыхание.
— Сдаюсь. И когда вы научились так бегать? Она вдруг опять засмеялась и бессильно оперлась на его руку.
— Ох, я чуть живая!
Они тихо заскользили рядом в глубь аллеи, наслаждаясь плавным движением. Между деревьями шевелился полумрак, на полянках сиял снег, вправо, за каменным парапетом, лежала во льду Москва-река и высоко плыла луна — далекая, холодная и, казалось, более тусклая и маленькая, чем ближний фонарь. От главного катка доносилась музыка, шарканье коньков, заглушая мягкие далекие звонки трамваев, гудки автомашин.
— Я еще в школе записалась на «Динамо» в спортсекцию и училась бегу на скорость, — рассказывала Лариса. — А сейчас опять принялась за это в институте. Так что я все время тренируюсь.
— Счастливая вы, Лариса, — говорил Платон с хорошей завистью. — Уже студентка.
— А вы хотите на инженера-технолога? Заложив руки за спину, Платон медленно катился в такт движению девушки,
— Когда-то, мальчишкой, я мечтал стать пилотом, — заговорил он с внезапной откровенностью. — Я хотел подняться над Памиром, поглядеть сверху на Индийский океан — облететь земной «шарик», как Чкалов называл. А тут война, отец помер, и вместо авиашколы я попал в ремесленное: там давали хлебную рабочую карточку — надо было мать кормить, сестренку.