Рассказы о наших современниках   ::   Авдеев Виктор Федорович

Наденька была среднего роста, полнее своей подруги. Даже сейчас, после бессонной ночи, с повязкой через глаз, она выглядела привлекательной. Сколько свежести было в ее чуть побледневшем лице с маленьким, почти прямым носом, с легкими следами веснушек! Полуоткрытый рот с чуть толстыми губами выражал столько добродушия, а ясный глаз под тонкой золотистой бровью с пушистыми ресницами смотрел с такой наивной важностью, живым интересом ко всему окружающему, что невольно хотелось с ней о чем-нибудь поболтать и на сердце становилось легко и приятно.

Между тем из всех бомбоубежищ и подвалов потянулись москвичи: кто с пледом, кто с подушкой, кто с чемоданчиком. Лица у них были желтые, невыспавшиеся, а уже наступала пора отправляться на заводы, в учреждения, в очереди за продуктами.

— Вон идет и мой папа с мачехой,— сказала Наденька. — Мы сегодня все, кроме бабушки, ночевали в Москве.

Они были далеко, я рассмотрел только, что мужчина очень плотный, в гольфах и темно-зеленой шляпе, дама же весьма моложавая, в черном труакаре, с лопоухой, кривоногой таксой на цепочке. Я сильно щурился и боялся, что Наденька это заметит: проклятая близорукость, из-за нее я имел белый билет и совсем не призывался в армию. Ведь я уже мог быть где-нибудь под Смоленском или под Ригой и драться с немцами.

— Кто ваш папа? — спросил я.

— Художник. Ольшанов. Слышали?

Мне показалось неловким сказать, что я совсем не слышал этой фамилии.