JК
Расстаемся ненадолго :: Кулаковский Алексей Николаевич
Страница: 207 из 469И когда оккупанты, поднявшись в овсе, ринулись на лесок, старший лейтенант первым бросился вперед:
– За Родину! За мной!
Все тогда устремились за ним. Побежал и Андрей. А потом все затянулось, заплыло туманом…
Сидя на пеньке, Зайцев старался не шевелиться.
– Что с тобой, Зайцев?
– Бок поцарапало.
– Там у него двенадцать осколков, – ослабевшим голосом пояснила Мария. Она лежала на том же месте, где увидел ее Андрей, когда очнулся и открыл глаза. Лицо девушки как-то сразу осунулось, похудело, большие голубые глаза неестественно блестели. Голова ее клонилась к земле, но Мария настойчиво опиралась на руку, стараясь внимательно слушать Андрея и Зайцева.
Сокольный скользнул рукой вниз по вишневому стволу, опустился возле Марии на одно колено.
– У вас не только рука? – спросил он. – Трудно вам?
– Трудно, – едва слышно призналась девушка и потупилась. По ее глазам Андрей понял, что у нее ранена еще и нога и, наверное, гораздо тяжелее руки.
«Кто ей помог? Кто перевязал?»
Командир взвода страдальчески нахмурил лоб. На миг вспомнилась их первая встреча в тот, самый первый, день. Вот Мария ведет его в медсанбат, быстро, деловито шагает по тропинке, красиво жестикулирует… Вот она наклонилась над птичьим гнездышком. Сложив трубочкой свежие, почти детские губы, дует в желтые ротики птенцов, ласково смеется…
Взгляд падает дальше. Возле овсяного поля лежит мертвый боец.
– За Родину! За мной!
Все тогда устремились за ним. Побежал и Андрей. А потом все затянулось, заплыло туманом…
Сидя на пеньке, Зайцев старался не шевелиться.
– Что с тобой, Зайцев?
– Бок поцарапало.
– Там у него двенадцать осколков, – ослабевшим голосом пояснила Мария. Она лежала на том же месте, где увидел ее Андрей, когда очнулся и открыл глаза. Лицо девушки как-то сразу осунулось, похудело, большие голубые глаза неестественно блестели. Голова ее клонилась к земле, но Мария настойчиво опиралась на руку, стараясь внимательно слушать Андрея и Зайцева.
Сокольный скользнул рукой вниз по вишневому стволу, опустился возле Марии на одно колено.
– У вас не только рука? – спросил он. – Трудно вам?
– Трудно, – едва слышно призналась девушка и потупилась. По ее глазам Андрей понял, что у нее ранена еще и нога и, наверное, гораздо тяжелее руки.
«Кто ей помог? Кто перевязал?»
Командир взвода страдальчески нахмурил лоб. На миг вспомнилась их первая встреча в тот, самый первый, день. Вот Мария ведет его в медсанбат, быстро, деловито шагает по тропинке, красиво жестикулирует… Вот она наклонилась над птичьим гнездышком. Сложив трубочкой свежие, почти детские губы, дует в желтые ротики птенцов, ласково смеется…
Взгляд падает дальше. Возле овсяного поля лежит мертвый боец.