JК
Расстаемся ненадолго :: Кулаковский Алексей Николаевич
Страница: 349 из 469А ведь многие из них демонтировались, потом заново, по сути, строились, обустраивались в других районах страны.
– А в нашем колхозе половину коров под нож пустили. Проходят деревней саперы – корову, проходят связисты – корову…
– Ну, тут в самом деле что-то неладно. Кирилл Фомич обещал поставить этот вопрос перед партийной организацией: должен быть порядок в поставках продуктов для Красной Армии. Ну, а если шире взглянуть? Люди готовы жертвовать всем, чтоб хоть как-то помочь фронту. Уборку, здешние говорят, провели лучше и быстрей, чем в прошлом году. А в колхозе одни женщины! И как рвутся к работе! Даже вот этот наш сегодняшний субботник… Без трудодней он, без ничего, а видела – сколько женщин пришло на колхозный двор. Вдесятером на сани, и то не поместились бы все.
Завозился в колыбельке Владик, поморщился, заплакал. Вера подошла к нему, поправила подушку, убаюкала.
– Вот растет малыш, – сказала, вернувшись к столу, – и ничегошеньки-то не ведает о войне…
Тихо в комнате. Тишина покойная, будто застоявшаяся… Чуть слышно потрескивая, горит лампа на столе. Огонек – с ноготок: керосин приходится беречь. Где-то в запечке шуршит шашель, за стеной размеренно вышагивают часы: так-так, так-так, так-так…
Алина заговорила, когда Вера уже написала все планы и взялась за проверку тетрадей. Заговорила не ради спора, а просто так, порассуждать, поразмышлять с сестрой.
– А в нашем колхозе половину коров под нож пустили. Проходят деревней саперы – корову, проходят связисты – корову…
– Ну, тут в самом деле что-то неладно. Кирилл Фомич обещал поставить этот вопрос перед партийной организацией: должен быть порядок в поставках продуктов для Красной Армии. Ну, а если шире взглянуть? Люди готовы жертвовать всем, чтоб хоть как-то помочь фронту. Уборку, здешние говорят, провели лучше и быстрей, чем в прошлом году. А в колхозе одни женщины! И как рвутся к работе! Даже вот этот наш сегодняшний субботник… Без трудодней он, без ничего, а видела – сколько женщин пришло на колхозный двор. Вдесятером на сани, и то не поместились бы все.
Завозился в колыбельке Владик, поморщился, заплакал. Вера подошла к нему, поправила подушку, убаюкала.
– Вот растет малыш, – сказала, вернувшись к столу, – и ничегошеньки-то не ведает о войне…
Тихо в комнате. Тишина покойная, будто застоявшаяся… Чуть слышно потрескивая, горит лампа на столе. Огонек – с ноготок: керосин приходится беречь. Где-то в запечке шуршит шашель, за стеной размеренно вышагивают часы: так-так, так-так, так-так…
Алина заговорила, когда Вера уже написала все планы и взялась за проверку тетрадей. Заговорила не ради спора, а просто так, порассуждать, поразмышлять с сестрой.