JК
Расстаемся ненадолго :: Кулаковский Алексей Николаевич
Страница: 376 из 469Наказано мне довести вас до места, а то, не приведи господь, случится что-нибудь, как я в глаза Климу Филипповичу посмотрю?
И пошел проводник в деревню один. Пошел прямо по дороге.
А обратно отправился только тогда, когда Андрей был уже возле своего двора.
Двор… Там, где когда-то была изгородь, стоят лишь обгоревшие столбы. С левой руки, если идти двориком к хате, был садик, объект неустанной заботы отца Андрея. Место тут низменное, каждую весну заливало водой. Несколько лет отец таскал сюда землю. Таскал корзиной – кобылку берег для более важных работ. Не будь снега, и сейчас можно бы увидеть большой пруд, который отец когда-то выкопал. Землю также выносил корзиной: лучший пласт – на сад, глину и гравий – во двор, в пригуменье.
Теперь садика нет, из-под снега торчит лишь старая седельчатая малиновка, памятная Андрею с самого детства. На нее удобно было залезать, потому летом не могло созреть ни одно яблоко, а зимой на ветви ставили силки и клетки для синиц.
Все здесь было близким, родным, каждая поделка просилась, чтоб глянули на нее знакомые глаза, вспомнили ее прошлое… Вон хатка в конце дворика. Андрея так и тянет к ней. Вроде засветилось в окнах. И тотчас погасло. Окна слились с потемневшими стенами.
Прильнув к окну, Андрей заметил через щелку, что свет в хате не погас, просто окна занавешены постилками. У припечка стоит мать и, держа толкач обеими руками, толчет что-то в ступе. Рядом дежурит опаленный «дед» с зажженной лучиной в зубах.
И пошел проводник в деревню один. Пошел прямо по дороге.
А обратно отправился только тогда, когда Андрей был уже возле своего двора.
Двор… Там, где когда-то была изгородь, стоят лишь обгоревшие столбы. С левой руки, если идти двориком к хате, был садик, объект неустанной заботы отца Андрея. Место тут низменное, каждую весну заливало водой. Несколько лет отец таскал сюда землю. Таскал корзиной – кобылку берег для более важных работ. Не будь снега, и сейчас можно бы увидеть большой пруд, который отец когда-то выкопал. Землю также выносил корзиной: лучший пласт – на сад, глину и гравий – во двор, в пригуменье.
Теперь садика нет, из-под снега торчит лишь старая седельчатая малиновка, памятная Андрею с самого детства. На нее удобно было залезать, потому летом не могло созреть ни одно яблоко, а зимой на ветви ставили силки и клетки для синиц.
Все здесь было близким, родным, каждая поделка просилась, чтоб глянули на нее знакомые глаза, вспомнили ее прошлое… Вон хатка в конце дворика. Андрея так и тянет к ней. Вроде засветилось в окнах. И тотчас погасло. Окна слились с потемневшими стенами.
Прильнув к окну, Андрей заметил через щелку, что свет в хате не погас, просто окна занавешены постилками. У припечка стоит мать и, держа толкач обеими руками, толчет что-то в ступе. Рядом дежурит опаленный «дед» с зажженной лучиной в зубах.