Страница:
395 из 469
Устин Маркович с места не сдвинулся, даже глазом неповел. Только редкие седые пряди волос смахнулись на лоб, прикрыли вдруг ставшие глубокими морщины.
В лютой злобе фашист поддал ногой ящик, который мастерил Устин Маркович. Железный, с длинной ручкой, молоток отлетел с ящика под скамейку.
– Дгей! – повторил фашист свое, очевидно, единственное «русское» слово и потряс гимнастеркой перед лицом хозяйки. Старушка испуганно смотрела на Устина Марковича, не зная, что ответить, что надо делать.
– Дгей, дгей, дгей! – закричал фашист в бешенство и начал хлестать ее по лицу гимнастеркой.
Сашка выбрался из своего тайника между шкафом и стеноп, заглянул в открытую дверь. В этот момент долговязый ударил мать кулаком, и она упала. Жалость к матери, ненависть к фашисту пересилили страх, и мальчик с криком вскочил в комнату. Фашисты били мать лежачую. Стиснув кулаки, Сашка коршуном бросился на врагов, но отец опередил его: выхватив из-под скамейки молоток, он с размаху опустил его на голову долговязого, а другому рассадил перепосицу…
Третий успел выстрелить.
– А-а-а! – иступленно закричал мальчик и выхватил из рук упавшего отца молоток.
Третий фашист выстрелил еще раз, пхнул Сашку ногой и вышел из хаты.
…Сашка не мог вспомнить, как очутился под кроватью, сколько времени прошло, когда он опять увидел фашистов. Теперь их было много. Пороховой едкий дым щекотал в носу, сдавливал дыхание. Немцы суетились возле стола, и автоматы их время от времени, сталкиваясь, позвякивали.
|< Пред. 393 394 395 396 397 След. >|