Расстаемся ненадолго   ::   Кулаковский Алексей Николаевич

– А божью коровку с лысиной? Тоже надо бы прихватить…

– Его оставь!

– Почему, Никита Минович?

– Он не то, что этот… Пусть старикидет домой.

…И он пошел. Шел ночью, лесом, один. Жутко было, но и заночевать у лесника не мог: опротивело это место, ненавистным стало, проклясть бы его на веки вечные!

Шел и так глубоко задумался, что уже перестал обращать внимание на темень, на чащобу по обе стороны тропинки, не замечал, что тропинка-то ведет не туда, куда надо. В хате страшнее было, думалось, вот-вот Сокольный или Трутиков подмигнут кому-то из своих – арестуй этого приблудника! Но Сокольный лишь глянул на него недобро, с презрением, а Никита Минович припомнил письмо из райкома партии: «Писали тебе, говорили, что надо делать…»

И не сдержать обиды: почему не арестовали, не увели, как других? Пусть бы лучше забрали, связали руки… Легче было б на душе.

Илья Ильич потихоньку начал разговаривать вслух, сам с собой. «Они посчитали меня не совсем виновным. А неправда, виноват я! Объективно виноват. Я так и сказал… Вот ранили человека… на моих глазах. Встретились… Сколько мечтал о встрече!.. А сидел, опустив глаза. Куда ж ты глянешь?.. Может, человек калекой останется, а из-за кого?.. Нет-нет, что ты!.. Этого не может быть. Это только кажется, мерещится…»

Снова вспомнилось, как командир отряда поглядел на него. Да, в глазах – удивление, презрение. И решимость, выдержка необычайная. Потемнел от боли, а не подал виду, не стонал. Оперся рукой на плечо партизана и поскакал на одной ноге. У порога на миг обернулся – не разобрать, на хозяйку с ребенком или на Илью Ильича.