JК
Расстаемся ненадолго :: Кулаковский Алексей Николаевич
Страница: 442 из 469Чем дальше, тем больше меркнет надежда увидеть когда-нибудь мать, доброго, ласкового отца, дружных сестер, своевольного, но безгранично милого Сашку…
Нет, не может Вера промолчать, коль на душе вот так растет тревога. Ведь все это – высказанное – в помощь нашей армии, фронту. Чем только не пожертвовала бы ради фронта! Даже собой.
– Где сегодня собирался дежурить Анатоль? – тихо, с нескрываемым волнением спросила Вера.
– А что? – Алина мгновенно изменилась в лице, руки ее задрожали. – Почему ты так спрашиваешь об этом, Верка?.. Ну, к сараям, так что?..
– Алиночка, милая, прости и не пугайся, но мне почему-то кажется, что это он…
– Что?!.
– Это он сегодня пускал ракеты.
– О боже, что ты говоришь? – Глаза Алины налились слезами, в них было столько отчаяния, что Вера не смогла продолжать разговор. Не спеша разобрала постель, села на кровать, тяжело задумалась.
– Чего ты, Верочка, ну чего? – пуще прежнего заволновалась Алина. – Ну говори же, говори! Как он мог отойти от амбаров, если там был еще один человек? И вообще – как ты могла подумать такое об Анатолии Ксенофонтовиче?
– Я уважала твои чувства к нему, – тихо заговорила Вера, – потому что люблю и жалею тебя. Уважала, но больше не могу, хотя и знаю, как нелегко тебе будет это пережить и простить меня. Возможно, и не простишь, возможно, скажешь, не сестра я тебе, однако я решила больше не скрывать от тебя того, что начало так жестоко мучить меня. У этого человека все какое-то неестественное – внешность, походка, голос и даже то, как все время держит он левую руку в кармане. Что бы он ни говорил, мне кажется – говорит неправду.
Нет, не может Вера промолчать, коль на душе вот так растет тревога. Ведь все это – высказанное – в помощь нашей армии, фронту. Чем только не пожертвовала бы ради фронта! Даже собой.
– Где сегодня собирался дежурить Анатоль? – тихо, с нескрываемым волнением спросила Вера.
– А что? – Алина мгновенно изменилась в лице, руки ее задрожали. – Почему ты так спрашиваешь об этом, Верка?.. Ну, к сараям, так что?..
– Алиночка, милая, прости и не пугайся, но мне почему-то кажется, что это он…
– Что?!.
– Это он сегодня пускал ракеты.
– О боже, что ты говоришь? – Глаза Алины налились слезами, в них было столько отчаяния, что Вера не смогла продолжать разговор. Не спеша разобрала постель, села на кровать, тяжело задумалась.
– Чего ты, Верочка, ну чего? – пуще прежнего заволновалась Алина. – Ну говори же, говори! Как он мог отойти от амбаров, если там был еще один человек? И вообще – как ты могла подумать такое об Анатолии Ксенофонтовиче?
– Я уважала твои чувства к нему, – тихо заговорила Вера, – потому что люблю и жалею тебя. Уважала, но больше не могу, хотя и знаю, как нелегко тебе будет это пережить и простить меня. Возможно, и не простишь, возможно, скажешь, не сестра я тебе, однако я решила больше не скрывать от тебя того, что начало так жестоко мучить меня. У этого человека все какое-то неестественное – внешность, походка, голос и даже то, как все время держит он левую руку в кармане. Что бы он ни говорил, мне кажется – говорит неправду.