Страница:
123 из 529
Или страшный, несмываемый грех?..»
Застучало, зашумело снаружи. Входили солдаты. Стало тесно от голосов и движений.
– Рота! Смирно! – зычно скомандовал дневальный.
Вошел офицер, смуглолицый, с русыми подстриженными усами. Веретенов узнал в нем того, с кем встретились при въезде в часть. «Ротный Молчанов, – вспомнил он. – Тот, к кому приехал отец». Не успел изумиться совпадению, только отметил его – и увидел сына. Петра.
Первое, что увидел, жадно, страстно, не глазами, а всей задохнувшейся душой, – что сын очень вырос и похудел. Был очень высок, почти тощ. Казался сутулым. Руки его вылезали из коротких рукавов, были в машинной грязи. Лицо, прежде округлое, мягкое, заострилось, выступил крупный нос, подбородок. Ввалились виски. Губы утратили нежную пухлость, тот чудесный, всегда волновавший его, художника, рисунок. Были плотно стиснуты, казались расплющенными. А глаза, прежде сиявшие, ждущие, смотрели напряженно, исподлобья. В них таились две малые металлические точки, как дробинки. Но это был его сын, Петя. Стоял перед ним по стойке «смирно», в солдатском обмундировании, и эта несвободная напряженная поза, на которую натолкнулся отцовский порыв, невозможность тут же обнять и прижать, вызвали в Веретенове ответную парализующую неподвижность.
– Здравия желаю! – сказал лейтенант, козыряя, улыбаясь, узнавая Веретенова. – Вот, пожалуйста, вы просили позвать. Рядовой Веретенов.
|< Пред. 121 122 123 124 125 След. >|