JК
Рисунки баталиста :: Проханов Александр Андреевич
Страница: 265 из 529Целая куча! Надо большедетей рожать!
– А я сразу к матери в деревню поеду. До армии редко к ней ездил. То ПТУ, то завод…
– А я, когда вернусь, к реке пойду. Сяду в лодку, на середину выгребу, положу весла, а сам на дно лодки лягу. Чтоб ничего не было видно – только синее небо, белые облака. С лугов сеном пахнет, волна в лодку тихонечко тук да тук. И чтобы плыть и плыть, ни о чем не думать!
Веретенов завершил рисунок. Вырвал из альбома лист, протянул Маркизу.
– Спасибо вам, – принял подарок солдат.
Солдаты поднимались с земли, потягивались, стряхивали пыль.
– Кулаков, ты в десантном отделении ляжешь. Возьми бушлат.
– А тебе, Степушкин, в карауле стоять!
– Давай, мужики, на боковую. Завтра дел много!
Расходились, лязгали дверями машин. Оставляли Веретенова с сыном у гаснущего огонька, у маленькой теплой лунки.
Они сидели рядом над гаснущим малым светильником, касались друг друга плечами. Их никто не тревожил. Все колонны, все стоящие в ряд машины утихли, наполнились засыпающими, укрывшимися в десантных отделениях людьми. Высоко, почти не сносимая ветром, парила стая желтых сигнальных ракет. Сын говорил:
– Вот ты сегодня днем, там, в степи, себя укорял и казнил. Не находил себе места. Я тебя так понимаю! Я ведь тоже здесь себя казню, места не нахожу. Может, это просто наша натура такая, веретеновская, – корить себя и казнить? Может, этим ты меня наградил?..
– А я сразу к матери в деревню поеду. До армии редко к ней ездил. То ПТУ, то завод…
– А я, когда вернусь, к реке пойду. Сяду в лодку, на середину выгребу, положу весла, а сам на дно лодки лягу. Чтоб ничего не было видно – только синее небо, белые облака. С лугов сеном пахнет, волна в лодку тихонечко тук да тук. И чтобы плыть и плыть, ни о чем не думать!
Веретенов завершил рисунок. Вырвал из альбома лист, протянул Маркизу.
– Спасибо вам, – принял подарок солдат.
Солдаты поднимались с земли, потягивались, стряхивали пыль.
– Кулаков, ты в десантном отделении ляжешь. Возьми бушлат.
– А тебе, Степушкин, в карауле стоять!
– Давай, мужики, на боковую. Завтра дел много!
Расходились, лязгали дверями машин. Оставляли Веретенова с сыном у гаснущего огонька, у маленькой теплой лунки.
Они сидели рядом над гаснущим малым светильником, касались друг друга плечами. Их никто не тревожил. Все колонны, все стоящие в ряд машины утихли, наполнились засыпающими, укрывшимися в десантных отделениях людьми. Высоко, почти не сносимая ветром, парила стая желтых сигнальных ракет. Сын говорил:
– Вот ты сегодня днем, там, в степи, себя укорял и казнил. Не находил себе места. Я тебя так понимаю! Я ведь тоже здесь себя казню, места не нахожу. Может, это просто наша натура такая, веретеновская, – корить себя и казнить? Может, этим ты меня наградил?..