JК
Рисунки баталиста :: Проханов Александр Андреевич
Страница: 353 из 529Никто никуда не вторгался – все были вправе судить. И судили кто как умел. Не строго, не глубоко, не жестоко. Жестокость была в другом. Жестокость была на этой земле.
– А может, и вправду не надо? – продолжала рассуждать Полина и как бы себя ставила на ее место, столь же бесхитростно примеряя на себя «командиршу», поездку в Москву. – Может, ты и права! Найдешь себе помоложе. Глядишь, через десять лет он уже и старик, а ты еще молодая. Ты домой отсюда приедешь, квартиру себе построишь. Сама себе королева! Кого хочешь к себе приведешь. А за него, за вдовца, пойдешь – еще натерпишься! Дети его от первой жены – на тебя волком! Родня его! Все не то, все не так! Может, и не надо вам жениться? Пока здесь – хорошо, а с глаз долой – и забыла! Дома ведь все иначе покажется!
И эти ее рассуждения были мудростью, добытой не в день, не в неделю. На ярком, казавшемся молодым лице, под свежим загаром, если присмотреться, лежали морщинки, у глаз и губ, а в легком неунывающем скоке, в мерцании зорких зрачков нет-нет да и почудится горечь, остановившаяся усталость, тоска. А потом снова скок и смешочек. Так и доскакала от уральского поселка до этой афганской степи. Всем в гарнизоне были известны ее любови. Сначала с майором из штаба, который, отслужив, уехал к семье в Россию, даже письма не прислал. Потом любовь с прапорщиком, командиром взвода. Боевая машина пехоты подорвалась на мине, прапорщик, раненный, был отправлен домой.
– А может, и вправду не надо? – продолжала рассуждать Полина и как бы себя ставила на ее место, столь же бесхитростно примеряя на себя «командиршу», поездку в Москву. – Может, ты и права! Найдешь себе помоложе. Глядишь, через десять лет он уже и старик, а ты еще молодая. Ты домой отсюда приедешь, квартиру себе построишь. Сама себе королева! Кого хочешь к себе приведешь. А за него, за вдовца, пойдешь – еще натерпишься! Дети его от первой жены – на тебя волком! Родня его! Все не то, все не так! Может, и не надо вам жениться? Пока здесь – хорошо, а с глаз долой – и забыла! Дома ведь все иначе покажется!
И эти ее рассуждения были мудростью, добытой не в день, не в неделю. На ярком, казавшемся молодым лице, под свежим загаром, если присмотреться, лежали морщинки, у глаз и губ, а в легком неунывающем скоке, в мерцании зорких зрачков нет-нет да и почудится горечь, остановившаяся усталость, тоска. А потом снова скок и смешочек. Так и доскакала от уральского поселка до этой афганской степи. Всем в гарнизоне были известны ее любови. Сначала с майором из штаба, который, отслужив, уехал к семье в Россию, даже письма не прислал. Потом любовь с прапорщиком, командиром взвода. Боевая машина пехоты подорвалась на мине, прапорщик, раненный, был отправлен домой.