JК
Рожденные бурей :: Островский Николай Алексеевич
Страница: 143 из 249Ковалло исподлобья недовольно взглянул на Андрия:
– Тут про тебя сказки ходят, будто ты гудишь, а выходит, зря?
– Значит, там кто-то другой. Со страху те балды-кочегары перепутали…
– Кто же гудел?
– Отчаянный, видать, парень!
– Настоящий боец! Замечательный человек! Очень жаль, если эти негодяи его убили, – взволнованно сказал Раевский и поднялся во весь рост.
У Андрия потемнело в глазах от обиды. Измученный, похудевший за эти несколько часов, он стоял, низко опустив голову, измокший, весь испачканный углем. Этого никто не заметил. Бывает так: люди, отвлеченные чем-либо волнующим, не замечают того, что в спокойной обстановке сразу бросилось бы им в глаза.
Про Птаху тотчас же забыли. Он был досадным эпизодом. Его считали героем, а он оказался праздно болтающимся парнем. Это вызвало у всех чувство недовольства, даже обиды за ошибку.
Олесе стало стыдно своих слез и того, что их все видели и могут всякое подумать о ней. То, что Птаха попал в такое нелепое положение, хотя и без вины с его стороны, больно задело ее девичье самолюбие.
Она смерила жалкую фигуру Андрия обидным взглядом. «И чего я в нем видела хорошего? Стоит как дурак! Хоть бы ушел, что ли!» – зло подумала она.
Раймонд старался не встретиться с ней взглядом. Ему было неловко.
Василек возмущенно выглядывал из-за спины брата. Он не понимал, как это Андрюшка терпит. «По-ихнему, так мы и на заводе не были? А то, что мне углем пальцы поотбивало, так это их не касается, – почему-то именно о пальцах вспомнил он. – А еще мамка пороть будет», – с тоской подумал он и готов был заплакать.
– Тут про тебя сказки ходят, будто ты гудишь, а выходит, зря?
– Значит, там кто-то другой. Со страху те балды-кочегары перепутали…
– Кто же гудел?
– Отчаянный, видать, парень!
– Настоящий боец! Замечательный человек! Очень жаль, если эти негодяи его убили, – взволнованно сказал Раевский и поднялся во весь рост.
У Андрия потемнело в глазах от обиды. Измученный, похудевший за эти несколько часов, он стоял, низко опустив голову, измокший, весь испачканный углем. Этого никто не заметил. Бывает так: люди, отвлеченные чем-либо волнующим, не замечают того, что в спокойной обстановке сразу бросилось бы им в глаза.
Про Птаху тотчас же забыли. Он был досадным эпизодом. Его считали героем, а он оказался праздно болтающимся парнем. Это вызвало у всех чувство недовольства, даже обиды за ошибку.
Олесе стало стыдно своих слез и того, что их все видели и могут всякое подумать о ней. То, что Птаха попал в такое нелепое положение, хотя и без вины с его стороны, больно задело ее девичье самолюбие.
Она смерила жалкую фигуру Андрия обидным взглядом. «И чего я в нем видела хорошего? Стоит как дурак! Хоть бы ушел, что ли!» – зло подумала она.
Раймонд старался не встретиться с ней взглядом. Ему было неловко.
Василек возмущенно выглядывал из-за спины брата. Он не понимал, как это Андрюшка терпит. «По-ихнему, так мы и на заводе не были? А то, что мне углем пальцы поотбивало, так это их не касается, – почему-то именно о пальцах вспомнил он. – А еще мамка пороть будет», – с тоской подумал он и готов был заплакать.