JК
Рожденные бурей :: Островский Николай Алексеевич
Страница: 22 из 249А сейчас основная задача – собирание сил… Вот, кажется, все, что я хотел вам сказать. Теперь я вас прошу поехать к князю Замойскому и передать ему это письмо.
Оба поднялись.
Глава вторая
Франциска засмотрелась на парня, рубившего дрова. Вот он замахнулся, ударил, и далеко в сторону отлетела половина чурбана. Второй удар, третий… Быстро росла гора поленьев. И в том, как легко взлетал топор, чувствовалась уверенность и молодая сила.
– Ты бы передохнул немного. Куда торопишься? – проговорила Франциска, складывая выколоченный ковер.
Юноша недоумевающе взглянул на горничную. Глаза у него синие, над ними черные брови, словно крылья в полете. Непослушный завиток волос навис над глазами.
«Красив мальчишка, без спору, хотя этого еще не знает. Губы еще детские, нецелованные», – опытным женским взглядом отметила Франциска.
Улыбнулась ему. В этом парне, рослом и сильном, что-то хорошее, нетронутое. И странно, что голос у него не юношески ломающийся, а окрепший, мужской.
– Может, я вам мешаю?
– Да нет же! – возразила Франциска. – Но ведь ты с самого утра работаешь без отдыха, как будто тебя кто подгоняет. Ты обедал?
– У меня… того… обедать-то нечего. Да и не хочется.
– Ну да, рассказывай! Глупости! Помоги ковер внести, потом пойдем на кухню, покушаем. Я тоже не обедала.
Парень в нерешительности.
– Такого уговора не было… Старший ваш, в синем кафтане, что нанимал, про обед не говорил.
Оба поднялись.
Глава вторая
Франциска засмотрелась на парня, рубившего дрова. Вот он замахнулся, ударил, и далеко в сторону отлетела половина чурбана. Второй удар, третий… Быстро росла гора поленьев. И в том, как легко взлетал топор, чувствовалась уверенность и молодая сила.
– Ты бы передохнул немного. Куда торопишься? – проговорила Франциска, складывая выколоченный ковер.
Юноша недоумевающе взглянул на горничную. Глаза у него синие, над ними черные брови, словно крылья в полете. Непослушный завиток волос навис над глазами.
«Красив мальчишка, без спору, хотя этого еще не знает. Губы еще детские, нецелованные», – опытным женским взглядом отметила Франциска.
Улыбнулась ему. В этом парне, рослом и сильном, что-то хорошее, нетронутое. И странно, что голос у него не юношески ломающийся, а окрепший, мужской.
– Может, я вам мешаю?
– Да нет же! – возразила Франциска. – Но ведь ты с самого утра работаешь без отдыха, как будто тебя кто подгоняет. Ты обедал?
– У меня… того… обедать-то нечего. Да и не хочется.
– Ну да, рассказывай! Глупости! Помоги ковер внести, потом пойдем на кухню, покушаем. Я тоже не обедала.
Парень в нерешительности.
– Такого уговора не было… Старший ваш, в синем кафтане, что нанимал, про обед не говорил.