Рожденные бурей   ::   Островский Николай Алексеевич

И в них Мойше видит самого себя… У Мойше тоже есть свой уголок – под столом. Здесь все его богатство – скамейка, лоскутки кожи, маленький молоточек, подарок татэ, деревянные гвоздики. Мойше тоже шьет сапоги, только игрушечные.

Под столом у Мойше хорошо. Здесь он никому не мешает, и мамэ не кричит на него, что он путается под ногами, Татэ и дедушка работают в другом углу, под окошком в потолке. Оттуда солнышко приходит в гости очень редко, но приходит на немножко. Мойше не успеет поиграть с ним, как его уже нет.

Еще в углу печь – там мамэ и бабушка. Еще в углу кровать. Бабушка спит на печке. Тетя Сарра спит на сундуке. Дедушка – на ящике с кожей. Татэ и мамэ – на кровати, а Мойше со всеми по очереди. В доме четыре угла, а ему четыре года. Татэ вчера говорил дедушке… Мойше не успел вспомнить, что сказал татэ. Дверь скрипнула. A-a-a! тетя Сарра! Мойше даже подпрыгнул от радости.

Он уже охватил руками колени тети Сарры. Сейчас он узнает, принесла ли она ему гостинца… Мойше знает, где лучше всего сидеть вечером, – на коленях тети Сарры! У нее длинные тяжелые косы. Кончики их пушистые, и так приятно щекотать ими носик.

Быстро стучат молотки… Вечер скоро закроет окошко черной шапкой. Только огонек под треногой будет освещать комнату…

Мамэ режет хлеб. Татэ и дедушка моют руки.

– Что ты молчишь, Саррочка? – спросил татэ.

– Меня Шпильман выгнал из мастерской.

– За что? – крикнули все почти одновременно. Только Мойше молчит.