JК
Рожденные бурей :: Островский Николай Алексеевич
Страница: 85 из 249Майор прочел и сказал:
– Графиня Стефания просит нас зайти к ней по очень срочному и важному делу.
Они недоуменно переглянулись, но тотчас встали из-за стола и, оправив мундиры, молча пошли за стариком.
На втором этаже Юзеф широко распахнул двери будуара Стефании и жестом пригласил немцев войти.
Но вместо графини их встретили несколько вооруженных офицеров в неизвестной им форме. Один из них закрыл за немцами дверь и остался сзади вошедших с револьвером в руке.
– Что это означает? – сухо спросил Зонненбург. Шмультке инстинктивно протянул руку к поясу.
Но револьвер остался в комнате майора.
В углу будуара в глубоких креслах сидели Баранкевич и старый граф.
– Садитесь, господа, – сказал один из офицеров, искривив в гримасе-улыбке бледное лицо.
Немцы продолжали стоять.
Баранкевич тяжело поднялся с кресла и подошел к ним. Он, как знакомый, протянул им руку, но оба офицера даже не шевельнулись. Баранкевич побагровел.
– Гэ… умм… да! – начал он. – Дело в следующем, господа. Поскольку вы оставляете наш край и не в состоянии больше охранять нас и поддерживать порядок, мы решили сами заняться этим.
– Кто это «мы»? – злобно скосил на него глаза Зонненбург.
– Мы – это штаб польского легиона. Честь имею представить! – И Баранкевич повернул свою тушу в сторону одного из польских офицеров. – Полковник граф Могельницкий, начальник легиона.
– Графиня Стефания просит нас зайти к ней по очень срочному и важному делу.
Они недоуменно переглянулись, но тотчас встали из-за стола и, оправив мундиры, молча пошли за стариком.
На втором этаже Юзеф широко распахнул двери будуара Стефании и жестом пригласил немцев войти.
Но вместо графини их встретили несколько вооруженных офицеров в неизвестной им форме. Один из них закрыл за немцами дверь и остался сзади вошедших с револьвером в руке.
– Что это означает? – сухо спросил Зонненбург. Шмультке инстинктивно протянул руку к поясу.
Но револьвер остался в комнате майора.
В углу будуара в глубоких креслах сидели Баранкевич и старый граф.
– Садитесь, господа, – сказал один из офицеров, искривив в гримасе-улыбке бледное лицо.
Немцы продолжали стоять.
Баранкевич тяжело поднялся с кресла и подошел к ним. Он, как знакомый, протянул им руку, но оба офицера даже не шевельнулись. Баранкевич побагровел.
– Гэ… умм… да! – начал он. – Дело в следующем, господа. Поскольку вы оставляете наш край и не в состоянии больше охранять нас и поддерживать порядок, мы решили сами заняться этим.
– Кто это «мы»? – злобно скосил на него глаза Зонненбург.
– Мы – это штаб польского легиона. Честь имею представить! – И Баранкевич повернул свою тушу в сторону одного из польских офицеров. – Полковник граф Могельницкий, начальник легиона.