JК
В любви брода нет :: Романова Галина Владимировна
Страница: 7 из 65И то, что выглядят они оба не на одну тысячу долларов. И то, что счастливы и, кажется, даже любят друг друга. А вот стоило ему вспомнить про ее насморк, как на нее тут же накатило.
Он же сам ухаживал за ней, когда она простывала. И чай ей заваривал с липой и сушеной малиной. И бальзамом каким-то пахучим натирал ей виски и затылок. Потом укладывал в постель, надевал ей на ноги шерстяные носки и баюкал, словно ребенка. И сам же тащил ей в спальню эти дурацкие копеечные таблетки, уговаривая принять, считая их панацеей ото всех бед. А теперь что?..
— Насморк не у меня, — проговорила Верочка как можно внятнее, боясь разреветься прямо здесь и сейчас и предстать перед ними — блистающими — эдакой хлюпающей носом развалюхой, тискающей в руках огромный саквояж. — А у твоего сына. Его зовут Данила, если ты забыл.
— Я не забыл, — бывший все еще продолжал улыбаться, но уже как-то неуверенно, словно по инерции.
— А вы что это здесь в такую рань? — Верочка обрела утраченную уверенность и плавным движением руки обвела тесноватый зал. — Вы — и в аптеке? Уж не за «Виагрой» ли пришли? Наверное, приспичило, раз в такое время поднялись.
И она пошла к окошку готовых лекарственных форм, проклиная себя за хамство.
Ну не хотела же! Видит бог, не хотела опускаться до примитивизма. Она же педагог! Ей нельзя быть склочной и мелочной и напоминать своему бывшему мужу о проблемах, которые у него временами возникали. Нет же, не удержалась, уколола. А, уколов, тут же пожалела.
Он же сам ухаживал за ней, когда она простывала. И чай ей заваривал с липой и сушеной малиной. И бальзамом каким-то пахучим натирал ей виски и затылок. Потом укладывал в постель, надевал ей на ноги шерстяные носки и баюкал, словно ребенка. И сам же тащил ей в спальню эти дурацкие копеечные таблетки, уговаривая принять, считая их панацеей ото всех бед. А теперь что?..
— Насморк не у меня, — проговорила Верочка как можно внятнее, боясь разреветься прямо здесь и сейчас и предстать перед ними — блистающими — эдакой хлюпающей носом развалюхой, тискающей в руках огромный саквояж. — А у твоего сына. Его зовут Данила, если ты забыл.
— Я не забыл, — бывший все еще продолжал улыбаться, но уже как-то неуверенно, словно по инерции.
— А вы что это здесь в такую рань? — Верочка обрела утраченную уверенность и плавным движением руки обвела тесноватый зал. — Вы — и в аптеке? Уж не за «Виагрой» ли пришли? Наверное, приспичило, раз в такое время поднялись.
И она пошла к окошку готовых лекарственных форм, проклиная себя за хамство.
Ну не хотела же! Видит бог, не хотела опускаться до примитивизма. Она же педагог! Ей нельзя быть склочной и мелочной и напоминать своему бывшему мужу о проблемах, которые у него временами возникали. Нет же, не удержалась, уколола. А, уколов, тут же пожалела.