JК
Сад теней :: Эндрюс Вирджиния
Страница: 1 из 376Аннотация: Предыстория событий описанных в романе «Цветы на чердаке».
---------------------------------------------
Вирджиния Эндрюс
Сад теней
Часть первая
ПЕРВЫЙ ВЕСЕННИЙ БУТОН
Когда я была маленькой, папа купил мне бесценный кукольный домик ручной работы. Это был чудесный миниатюрный мир с восхитительными крошечными фарфоровыми куклами, мебелью, в котором даже картины, люстры и ковры были выполнены с точным соблюдением масштаба. Но сам дом был укрыт стеклянным футляром, и мне никогда не разрешалось касаться содержимого футляра — на самом деле мне даже не разрешалось дотрагиваться до самого футляра, чтобы не оставить на нем пятен. Изящные вещи всегда подвергались опасности в моих руках, и кукольным домиком можно было лишь восхищаться, но трогать — никогда.
Я хранила его на столике, сделанном из дуба, под оконной рамой витражей моей спальни. Солнце, пробивавшееся через затемненные оконные стекла, всегда окутывало крошечную вселенную мягкой радужно-небесной оболочкой и придавало лицам членов изображенной в миниатюре семьи счастливое выражение. Даже кухонная прислуга и лакей, одетый в белую ливрею, который стоял возле входной двери, и няня в детской — все они были преисполнены удовольствия.
Все было так, как и должно было быть всегда в счастливой семье — на что я так пылко надеялась и молилась, чтобы это когда-нибудь сбылось и в моей жизни.
---------------------------------------------
Вирджиния Эндрюс
Сад теней
Часть первая
ПЕРВЫЙ ВЕСЕННИЙ БУТОН
Когда я была маленькой, папа купил мне бесценный кукольный домик ручной работы. Это был чудесный миниатюрный мир с восхитительными крошечными фарфоровыми куклами, мебелью, в котором даже картины, люстры и ковры были выполнены с точным соблюдением масштаба. Но сам дом был укрыт стеклянным футляром, и мне никогда не разрешалось касаться содержимого футляра — на самом деле мне даже не разрешалось дотрагиваться до самого футляра, чтобы не оставить на нем пятен. Изящные вещи всегда подвергались опасности в моих руках, и кукольным домиком можно было лишь восхищаться, но трогать — никогда.
Я хранила его на столике, сделанном из дуба, под оконной рамой витражей моей спальни. Солнце, пробивавшееся через затемненные оконные стекла, всегда окутывало крошечную вселенную мягкой радужно-небесной оболочкой и придавало лицам членов изображенной в миниатюре семьи счастливое выражение. Даже кухонная прислуга и лакей, одетый в белую ливрею, который стоял возле входной двери, и няня в детской — все они были преисполнены удовольствия.
Все было так, как и должно было быть всегда в счастливой семье — на что я так пылко надеялась и молилась, чтобы это когда-нибудь сбылось и в моей жизни.