JК
Самые страшные войска :: Скутин Александр
Страница: 52 из 66Остатки дороги из каменных плит, выложенной ещё римлянами-греками. Скала Корабли, о которой писал ещё Житков в своей сказке-легенде. Подземные штольни-каменоломни со следами боёв. Все годы, что жил в Крыму, меня не покидало ощущение прикосновения к легенде.
От размышлений меня оторвало громкое «Гав!» над ухом. Я повернулся и вздрогнул: прямо напротив меня стоял огромный соседский пёс Пират, немецкая овчарка. Отпустили его хозяева побегать, не всё же ему бедному на цепи сидеть, даже цепным надо размяться. Отпустили и не подумали об окружающих. Дескать: «Не бойтесь, он, когда не на цепи, не кусается». Это они сами так считали. Только вот Пират, похоже, не знал об этом. Пират присел на задние ноги, прижал уши, и шестым чувством я понял, что сейчас он прыгнет на меня. И в момент его готовности к прыжку я плеснул ему из ведра помоев точно в нос. Сам не знаю, как у меня такое решение созрело, как-то само собой вышло. Пёс заскулил, поджал хвост и побежал к своему дому. С тех пор я собак не боюсь. Одна проблема только – они меня тоже не боятся, иногда и кусают.
Зима 1980 года. Северная Карелия, гарнизонная гауптвахта в пос. Новый Софпорог.
– Выходи.
Интересно, куда? На работу, поди, освобождение пока не светит. Только бы не на погрузку брёвен в вагоны. Брёвна были очень тяжёлые, а носить их надо было бегом. Это губа, а не санаторий.
– Пойдёшь на уборку территории. Шинель возьми на вешалке.
С этими словами губарь вручил мне фанерную лопату.
От размышлений меня оторвало громкое «Гав!» над ухом. Я повернулся и вздрогнул: прямо напротив меня стоял огромный соседский пёс Пират, немецкая овчарка. Отпустили его хозяева побегать, не всё же ему бедному на цепи сидеть, даже цепным надо размяться. Отпустили и не подумали об окружающих. Дескать: «Не бойтесь, он, когда не на цепи, не кусается». Это они сами так считали. Только вот Пират, похоже, не знал об этом. Пират присел на задние ноги, прижал уши, и шестым чувством я понял, что сейчас он прыгнет на меня. И в момент его готовности к прыжку я плеснул ему из ведра помоев точно в нос. Сам не знаю, как у меня такое решение созрело, как-то само собой вышло. Пёс заскулил, поджал хвост и побежал к своему дому. С тех пор я собак не боюсь. Одна проблема только – они меня тоже не боятся, иногда и кусают.
Зима 1980 года. Северная Карелия, гарнизонная гауптвахта в пос. Новый Софпорог.
– Выходи.
Интересно, куда? На работу, поди, освобождение пока не светит. Только бы не на погрузку брёвен в вагоны. Брёвна были очень тяжёлые, а носить их надо было бегом. Это губа, а не санаторий.
– Пойдёшь на уборку территории. Шинель возьми на вешалке.
С этими словами губарь вручил мне фанерную лопату.