JК
Сарафанное радио и другие рассказы от первого лица :: Нестерова Наталья
Страница: 61 из 214И тогда же я решила — все, хватит нянек, пора Игоря отпускать, дальше сами справимся.
Мы сидели на кухне. После ужина Татьянка показала нам новые «па» и отправилась спать. Я вымыла посуду, Игорь рассуждал о том, что в детской нужно убрать мебель от одной стены и построить балетный станок.
— Станок — это хорошо, — сказала я. — Но ты можешь больше не беспокоиться. Ты мне очень помог, я тебе страшно благодарна. А теперь можешь уходить.
— Куда уходить? — удивился Игорь.
— К своей… к той, — заикалась я, — куда ты собирался, пока со мной не случилось. Теперь ты свободен, мы сами выдюжим.
Говорить на запретную тему мне было очень тяжело. И не только мне. Игорь ответил резко, отсекая дальнейшие обсуждения:
— Я об этом давно забыл. И ты забудь!
— Нет, не хочу, чтобы ты жил со мной из жалости.
— Жалость, между прочим, — не самое плохое чувство. Я, например, жалею только двух человек. Странным образом обе — женщины, и обеих зовут Татьянками.
— Игорь! Ты больше года заботился обо мне! Теперь моя очередь. Впереди у тебя интересная жизнь. Ты не обязан сосуществовать с… — Он перебил меня, и слово «калека» я не произнесла.
— Ага! Значит, ты оставляешь за мной право жить так, как я хочу?
— Конечно!
— Тогда марш в койку! — он схватил меня за руку и потащил в комнату. — Доктор сказал, нам давно можно! А ты меня на голодном пайке держишь. Не подступись к ней! По морде огреет, чего доброго.
Мы сидели на кухне. После ужина Татьянка показала нам новые «па» и отправилась спать. Я вымыла посуду, Игорь рассуждал о том, что в детской нужно убрать мебель от одной стены и построить балетный станок.
— Станок — это хорошо, — сказала я. — Но ты можешь больше не беспокоиться. Ты мне очень помог, я тебе страшно благодарна. А теперь можешь уходить.
— Куда уходить? — удивился Игорь.
— К своей… к той, — заикалась я, — куда ты собирался, пока со мной не случилось. Теперь ты свободен, мы сами выдюжим.
Говорить на запретную тему мне было очень тяжело. И не только мне. Игорь ответил резко, отсекая дальнейшие обсуждения:
— Я об этом давно забыл. И ты забудь!
— Нет, не хочу, чтобы ты жил со мной из жалости.
— Жалость, между прочим, — не самое плохое чувство. Я, например, жалею только двух человек. Странным образом обе — женщины, и обеих зовут Татьянками.
— Игорь! Ты больше года заботился обо мне! Теперь моя очередь. Впереди у тебя интересная жизнь. Ты не обязан сосуществовать с… — Он перебил меня, и слово «калека» я не произнесла.
— Ага! Значит, ты оставляешь за мной право жить так, как я хочу?
— Конечно!
— Тогда марш в койку! — он схватил меня за руку и потащил в комнату. — Доктор сказал, нам давно можно! А ты меня на голодном пайке держишь. Не подступись к ней! По морде огреет, чего доброго.