Сатанинские стихи   ::   Рушди Ахмед Салман

Салахаддин Чамчавала осознал к тринадцати годам, что был рожден для прохлады Вилайета, полной соблазнами хрустящих фунтов стерлингов — на это намекнул ему волшебный бумажник, — и он стал все сильнее и настойчивее рваться из этого Бомбея с его пылью, вульгарностью, полицейскими в шортах, трансвеститами, [230] кинофэнзинами, [231] спальными коробками на тротуарах и пресловутыми поющими шлюхами с Грант-роуд, [232] начинавшими в Карнатаке [233] как служительницы культа Йелламы, [234] но закончившими здесь, кактанцовщицы в более прозаичных храмах плоти. [235] Он был сыт по горло текстильными фабриками и местными поездами, и всей этой неразберихи, и переизбытком места, и ждал с нетерпением свою мечту-Вилайет, страну умеренности и неторопливости, преследующую его ночью и днем. Его любимыми стишками на детской площадке были те, что сквозили тоской по иностранным городам: китчи-кон, китчи-раз, китчи-кон, станти-глаз, китчи-ополь, китчи-кополь, китчи-Кон-станти-нополь. [236] А его любимой игрой была разновидность бабушкиных шагов, [237] в которой он, стоя спиной к подползающим к нему товарищам, бормотал, словно мантру, [238] словно заклинание, шесть букв города своей мечты, элёэн дэоэн . [239] В тайниках своего сердца он тихо вползал в Лондон, буква за буквой, точно так же, как его друзья подползали к нему. Элёэн дэоэн Лондон .

Надо заметить, что мутация Салахаддина Чамчавалы в Саладина Чамчу началась еще в старом Бомбее: задолго до того, как он смог услышать рядом с собой рык трафальгарских львов. [240] Когда крикет [241] — команда Англии играла с Индией на стадионе Брэборн, [242] он молился за победу Англии, чтобы создатели игры нанесли поражение местным выскочкам ради торжества надлежащего порядка вещей. (Но игры неизменно заканчивались вничью из-за перинной сонливости брэборнских калиточников: [243] великий спор — создателя с имитатором, колонизатора против колонизированного — так и остался неразрешенным.