JК
Сатанинские стихи :: Рушди Ахмед Салман
Страница: 664 из 795[1961] Но ревизионистская предприимчивость делает свой ход, чтобы две из этих четырех башен оказались переименованы и носили теперь имена «Мандела» [1962] и «Туссен л'Увертюр». [1963]
Башни поднимаются на сваях, и в бетонной бесформенности под и меж ними — вой бесконечного ветра и вихрящиеся обломки: битая кухонная утварь, спущенные велосипедные шины, сломанные дверные панели, кукольные ноги, овощные отбросы, извлеченные из пластиковых мусорных мешков голодными кошками и собаками, пакеты от фаст-фуда, катящиеся жестянки, разрушенные карьерные перспективы, оставленные надежды, потерянные иллюзии, истраченный гнев, накопленная горечь, исторгнутые страхи и ржавая ванна. Он стоит неподвижно, пока маленькие группки жильцов проносятся мимо в разные стороны. Некоторые (не все) носят оружие. Дубинки, бутылки, ножи. Во всех группах белая молодежь соседствует с черной. Он поднимает свою трубу к губам и начинает играть.
Крохотные бутоны пламени расцветают на бетоне, подпитываемые отвергнутыми грудами имущества и мечтаний. Вот небольшая, гниющая кучка зависти: она горит в ночи зеленым. Огни всех цветов радуги, и не все они нуждаются в топливе. Он выдувает маленькие огненные цветы из своего рожка, и они танцуют на бетоне, не нуждаясь ни в горючем, ни в корнях. Вот — розовый! Там, что там было хорошего? Я знаю: серебряная роза.
Башни поднимаются на сваях, и в бетонной бесформенности под и меж ними — вой бесконечного ветра и вихрящиеся обломки: битая кухонная утварь, спущенные велосипедные шины, сломанные дверные панели, кукольные ноги, овощные отбросы, извлеченные из пластиковых мусорных мешков голодными кошками и собаками, пакеты от фаст-фуда, катящиеся жестянки, разрушенные карьерные перспективы, оставленные надежды, потерянные иллюзии, истраченный гнев, накопленная горечь, исторгнутые страхи и ржавая ванна. Он стоит неподвижно, пока маленькие группки жильцов проносятся мимо в разные стороны. Некоторые (не все) носят оружие. Дубинки, бутылки, ножи. Во всех группах белая молодежь соседствует с черной. Он поднимает свою трубу к губам и начинает играть.
Крохотные бутоны пламени расцветают на бетоне, подпитываемые отвергнутыми грудами имущества и мечтаний. Вот небольшая, гниющая кучка зависти: она горит в ночи зеленым. Огни всех цветов радуги, и не все они нуждаются в топливе. Он выдувает маленькие огненные цветы из своего рожка, и они танцуют на бетоне, не нуждаясь ни в горючем, ни в корнях. Вот — розовый! Там, что там было хорошего? Я знаю: серебряная роза.