JК
Сатанинские стихи :: Рушди Ахмед Салман
Страница: 725 из 795Толпа напирала; если это артерия , думал он, то я — гребаный тромб . [2074]
— Я тоже дрожал как цыц-цыц… цыпленок, — раздался веселый голос. — Но теперь у меня есть хихитрость. Я раскидываю руки в попа… полете, и это всегда мама… может удержать самолет вовне… вне… в небе.
* * *
— Сегодня верховная бобо… богиня, несомненно, Лакшми, — доверился Сисодия за виски, едва они благополучно взлетели.
(Он был так же хорош на деле, как и на словах, когда дико размахивал руками, пока Гюлистан несся по взлетно-посадочной полосе, а потом удовлетворенно раскинул их в стороны, скромно просияв. «Срабабабатывает каждый раз». Они оба путешествовали на верхней палубе 747-го, зарезервированной для некурящих бизнес-класса, и Сисодия переместился на пустующее место рядом с Чамчей, словно воздух, заполняющий вакуум. «Называйте меня Виски, — настаивал он. — Куда Вы лили… лили… летите? Как мама… много Вы зарабатываете? Как додо… долго Вы там не были? Вы знаете всех женщин в городе, или Вам нужна попа… попа… помощь?»)
Чамча закрыл глаза и сосредоточился на своем отце. Самое мрачное, понял он, заключалось в том, что он не мог вспомнить ни одного счастливого дня с Чангизом за всю свою сознательную жизнь. А самым радостным стало открытие, что даже непростительное преступление отца может быть все-таки прощено в самом конце. Держись , умолял он беззвучно. Я прилечу — так быстро, как смогу.
— Я тоже дрожал как цыц-цыц… цыпленок, — раздался веселый голос. — Но теперь у меня есть хихитрость. Я раскидываю руки в попа… полете, и это всегда мама… может удержать самолет вовне… вне… в небе.
* * *
— Сегодня верховная бобо… богиня, несомненно, Лакшми, — доверился Сисодия за виски, едва они благополучно взлетели.
(Он был так же хорош на деле, как и на словах, когда дико размахивал руками, пока Гюлистан несся по взлетно-посадочной полосе, а потом удовлетворенно раскинул их в стороны, скромно просияв. «Срабабабатывает каждый раз». Они оба путешествовали на верхней палубе 747-го, зарезервированной для некурящих бизнес-класса, и Сисодия переместился на пустующее место рядом с Чамчей, словно воздух, заполняющий вакуум. «Называйте меня Виски, — настаивал он. — Куда Вы лили… лили… летите? Как мама… много Вы зарабатываете? Как додо… долго Вы там не были? Вы знаете всех женщин в городе, или Вам нужна попа… попа… помощь?»)
Чамча закрыл глаза и сосредоточился на своем отце. Самое мрачное, понял он, заключалось в том, что он не мог вспомнить ни одного счастливого дня с Чангизом за всю свою сознательную жизнь. А самым радостным стало открытие, что даже непростительное преступление отца может быть все-таки прощено в самом конце. Держись , умолял он беззвучно. Я прилечу — так быстро, как смогу.