Сатанинские стихи   ::   Рушди Ахмед Салман

Зини смотрела на него, и в ееглазах было что-то большее, чем сочувствие. Сверкающий взгляд, торжествующий, твердый. Что-то дошло до тебя, злорадствовал ее взгляд. Об этом кровавом временем.

Когда ты поправляешься после тифа, — размышлял Чамча, — ты становишься иммунным к болезни лет эдак на десять или около того. Но ничто не вечно; в конечном счете антитела [366] исчезнут из твоей крови. И ему следует смириться с фактом, что в его крови уже не осталось иммунных агентов, позволявших ему переносить реалии Индии. Ром, сердцебиение, болезнь духа. Пора в постельку.

Она не поведет его к себе домой. Всегда и только гостиница, со златомедальными молодыми арабами, появляющимися из полуночных коридоров с бутылками контрабандного виски. Он лежал на кровати в ботинках, при воротничке и в ослабленном галстуке, его правая рука падала на глаза; она — в гостиничном белом халате — склонилась над ним и поцеловала его подбородок.

— Я скажу тебе, что случилось с тобой сегодня вечером, — молвила она. — Можно сказать, мы вскрыли твою раковину.

Он сел, сердитый.

— Ладно, вот что у меня внутри, — вспыхнул он. — Индиец, перенесенный в английскую среду. Когда я пытаюсь в эти дни быть индостанцем, люди смотрят вежливо. Вот он я.

Поймавший себя на преображении своей приемной речи, он услышал в индийском Вавилоне [367] зловещее предупреждение: не возвращайся снова. Когда ты ступаешь в Зазеркалье, [368] ты забываешь об опасности. Зеркало может порезать тебя на кусочки.