Селение любви   ::   Гергенредер Игорь

- Из имени Николая Островского, -ответил, наконец, я.

- Кхы! Ты знаешь, кто такой Николай Островский?

- Знаю.

- Как же ты можешь быть из его имени?

- Я из учреждения... - говорю насупившись.

- А-а-а... - мужчина пытается разглядеть меня под простыней. - И я тоже... в детстве... из учреждения... - он сложил на груди руки, лицо у него сделалось загадочное. - У меня сверхъестественная биография!..

- Паша! - крикнул за дверью старый женский голос.

Мой гость отчаянно сгримасничал. В дверь просунулась женская голова с такими косматыми, торчащими книзу бровями, что женщина щурилась, чтобы они не лезли в глаза.

- Ты здесь! Паша, когда ты прекратишь фокусы?!

- Фокусы?

- Ты знаешь! - входя в комнату, так гневно это сказала, что я ждал она в него плюнет. Она вдруг повернулась ко мне, добро-добро улыбнулась. Потом опять воззрилась на человека в ризе, и я снова подумал - вот сейчас расцарапает ему лицо.

- Ты чего сказал Марфе Дмитриевне?

- Идите вы в это дело вместе с Марфой Дмитриевной! - закричал мужчина попятившись.

- Ах ты!.. ах-х... - женщина чуть не схватила мой аппарат.

- Агриппина! - мужчина воскликнул торжественно, указывая на аппарат пальцем. - Ты сломаешь ребенку вещь, Агриппина!..

Она с опаской потрогала аппарат:

- Тяжесть какая! С ума сошли - надевать на детей...

Мужчина повеселел:

- Рацуха! Зато премию огребли! Вот и Федору поставили искусственное горло, а у него почки заболели.

- От водки, - сказала женщина.