JК
Семья Поланецких :: Сенкевич Генрик
Страница: 50 из 831Вы сказали, мне двадцать четыре тысячи причитается, где же они? Верните мне их в таком случае! И пожалуйста, без этих жалких слов…
– Аты имей, пожалуйста, терпение и не горячись, хотя бы из уважения к моему возрасту, – полным оскорбленного достоинства тоном возразил Плавицкий.
– Мой компаньон через месяц вносит двенадцать тысяч в одно дело, моя доля составляет столько же. Я, кажется, ясно сказал и еще раз заявляю: после двух лет бессмысленной переписки я не могу и не желаю больше ждать.
Плавицкий облокотился на стол, молча прикрыв рукою лицо.
Поланецкий с растущей неприязнью смотрел на него, ожидая ответа и спрашивая себя: «Кто он, плут или безумец? Или законченный эгоист, который добро и зло меряет собственной выгодой? Или воплощенье того, другого и третьего?»
Плавицкий по-прежнему сидел, заслонив лоб, и молчал.
– Мне все-таки хотелось бы знать… – начал Поланецкий.
Но тот сделал знак, чтобы не мешал.
Наконец отнял руку от лица: оно сияло.
– Стах, – сказал он, – к чему нам ссориться, когда такой простой выход есть?
– Какой?
– Мергель!
– Что?!
– Привози своего компаньона, найди специалиста, пусть залежь оценит, и втроем оснуем компанию. Твой… как бить его, Бигель, пусть вносит свою долю, ты тоже доплатишь, если нужно, – и дело пойдет, прибыль можно получить колоссальную.
Паланецкий встал.
– Извините, но я не привык, чтобы надо мной насмехались. Мне нужны деньги, а не мергель, и все, что вы говорите, – глупые и недостойные уловки.
Наступило тягостное молчание.
– Аты имей, пожалуйста, терпение и не горячись, хотя бы из уважения к моему возрасту, – полным оскорбленного достоинства тоном возразил Плавицкий.
– Мой компаньон через месяц вносит двенадцать тысяч в одно дело, моя доля составляет столько же. Я, кажется, ясно сказал и еще раз заявляю: после двух лет бессмысленной переписки я не могу и не желаю больше ждать.
Плавицкий облокотился на стол, молча прикрыв рукою лицо.
Поланецкий с растущей неприязнью смотрел на него, ожидая ответа и спрашивая себя: «Кто он, плут или безумец? Или законченный эгоист, который добро и зло меряет собственной выгодой? Или воплощенье того, другого и третьего?»
Плавицкий по-прежнему сидел, заслонив лоб, и молчал.
– Мне все-таки хотелось бы знать… – начал Поланецкий.
Но тот сделал знак, чтобы не мешал.
Наконец отнял руку от лица: оно сияло.
– Стах, – сказал он, – к чему нам ссориться, когда такой простой выход есть?
– Какой?
– Мергель!
– Что?!
– Привози своего компаньона, найди специалиста, пусть залежь оценит, и втроем оснуем компанию. Твой… как бить его, Бигель, пусть вносит свою долю, ты тоже доплатишь, если нужно, – и дело пойдет, прибыль можно получить колоссальную.
Паланецкий встал.
– Извините, но я не привык, чтобы надо мной насмехались. Мне нужны деньги, а не мергель, и все, что вы говорите, – глупые и недостойные уловки.
Наступило тягостное молчание.