Серапионовы братья   ::   Гофман Эрнст Теодор

Александр быстро поставил на стол уже поднесенную было к губам чашку кофе и воскликнул, всплеснув руками:

- О Господи! Да оставьте вы, наконец, меня в покое с этим разговором, а то я, право, боюсь, что тетушкина тень в подвенечном платье вдруг мелькнет в этой толпе хорошеньких девушек, не испугавшись даже яркого, светлого солнца.

- Эта пугающая мысль, - сказал Северин, улыбаясь и выпуская синие облачки дыма из набитой вновь трубки, - послана тебе в наказание за то, что ты дурно отзывался о покойнице, сделавшей тебе так много добра своей смертью.

- А знаете ли вы, - перебил снова Александр, - мне кажется, самый воздух в моей квартире до того пропитался духом и существом покойной тетушки, что стоит пробыть в ней каких-нибудь двадцать четыре часа, чтобы самому заразиться тем же!

Северин и Марцелл подали в эту минуту Александру свои пустые чашки, в которые он ловко положил сахара и налил кофе с молоком.

- Уже из одного того, что я так скоро научился совершенно чуждому мне прежде искусству разливать кофе, - продолжал он, - и так правильно распределил в чашках горькое и сладкое, можете вы видеть, как преуспел я в ведении хозяйства; но я вас удивлю еще более, сказав, что я начинаю чувствовать даже какое-то особенное влечение к оловянной и медной посуде, к разборке белья, хрусталя, фарфора - словом, ко всей оставшейся после тетушки хозяйственной рухляди.