Серапионовы братья   ::   Гофман Эрнст Теодор

- А обрати внимание, - продолжал Марцелл, взяв Александра за плечи и тихонько поворачивая кругом, - обрати внимание на этот прекраснейший фрак, на это белоснежное белье, на эту золотую цепочку с семьюстами брелоков! Нет, дружище, ты должен нам объяснить, каким образом дошел ты до этой, так несвойственной тебе прежде добропорядочности в костюме? Этот баловень, которого можно было, говоря словами Фальстафа о мировом судье Шеллоу, упрятать в шкуру угря, начинает теперь принимать самую благородную округлость. Рассказывай же нам, что с тобой было?

- Ну что, что вы, зубоскалы, находите такого необычного в моей наружности? - возразил, слегка покраснев, Александр. - Вот скоро год, как я оставил службу, и теперь живу в покое и приволье.

- А ведь надо признаться, - вдруг сказал Северин, мало слушавший Марцелла и стоявший все время в задумчивости, - надо признаться, что мы в последний раз простились вовсе не по-приятельски!

- Особенно ты, - возразил Александр. - Ты, помню, убежал, не сказав никому ни слова.

- Ах, - ответил Северин, - я был тогда охвачен чем-то вроде сумасшествия, да и вы с Марцеллом так же... - Тут он внезапно остановился, и все три приятеля, быстро взглянув друг на друга, поняли без слов недоговоренную мысль, точно между ними пробежала электрическая искра.

Они во время последней речи Северина уже взялись под руки и подошли к тому самому столу, за которым два года тому назад, в Духов день, сидела красивая девушка, вскружившая им всем троим головы.