Серапионовы братья   ::   Гофман Эрнст Теодор

Она поднялась, впилась в меня глазками и стала дышать так скоро, так порывисто. Я рассказала, как ты переодетый, плавал с ней в гондоле и что скоро приведу тебя к ней, потому что нет уже сил терпеть тебе больше. А она, услыхав это, только залилась горячими слезами, да и говорит мне: "Нет, нет! Ради Бога, нет! Я не могу, я не хочу его видеть! Старуха я тебя умоляю, скажи ему, чтобы он никогда не подходил ко мне больше! Чтобы он уехал из Венеции, уехал скорее!". - "Ну, - говорю я, - если так, то значит, наш бедный Тонино должен умереть". Она опять откинулась на постель, заплакала горько и говорить: "А я! Разве я не умру тоже?". Тут старый Фальер вошел в комнату, и я по его знаку должна была удалиться.

- Она меня отвергла! - в отчаянии воскликнул Антонио. - Так прочь же отсюда! В море! В море!

Старуха по обыкновению захихикала.

- Глупый, ты глупый мальчик! - закричала она на него. - Да разве ты не видишь, что Аннунциата любит тебя так, как не любила еще ни одна женщина! Уймись, дурачок! А завтра вечером приходи тайком во дворец, я буду тебя ждать во второй галерее, направо от большой лестницы. Там мы посмотрим, что делать дальше.

Когда на другой день вечером Антонио, дрожа от волнения, взбирался по большой лестнице, его обуял страх, точно он совершал величайшее преступление. Шатаясь, едва мог он неверными шагами находить ступени. По условию ему следовало прислониться к одному из столбов галереи и ждать старуху там.