JК
Серапионовы братья :: Гофман Эрнст Теодор
Страница: 620 из 1423 - Ни разу в жизни не удавалось мне испытывать такого блаженства!
Роза, невольно подслушавшая его слова и не понявшая их истинного значения, улыбалась ему самой доброй, милой улыбкой. Фридрих, оправясь наконец от своего смущения, решился ей сказать:
- Милая Роза! А ведь вы, верно, меня не помните?
- Как вы можете так думать, Фридрих? - отвечала Роза, опустив глаза. Неужели я забыла вас в такое короткое время? Правда, я была еще ребенком, когда вы жили у мейстера Гольцшуэра, но вы и тогда не гнушались играть со мной и, помню, умели так хорошо меня занимать. А маленькая корзинка из серебряной проволоки, которую вы подарили мне на Рождество! Ведь я храню ее до сих пор, как самую дорогую из моих вещиц!
Слезы готовы были брызнуть из глаз счастливого молодого человека. От блаженства не мог он вымолвить ни слова и только шептал: "О Роза! Милая Роза!"
- Я всегда от всей души желала увидеть вас вновь, - продолжала Роза, но никогда не думала, что вы станете заниматься бочарным ремеслом. Как жаль, что вы оставили ваше искусство и не будете больше делать таких прекрасных вещей, как прежде, когда жили у мейстера Гольцшуэра!
- Ах, Роза, - прошептал Фридрих, - ради вас! Только ради вас бросил я любимое искусство!
Сказав эти слова, Фридрих так испугался, что готов был провалиться сквозь землю: ведь признание так неожиданно сорвалось с его языка.
Роза, невольно подслушавшая его слова и не понявшая их истинного значения, улыбалась ему самой доброй, милой улыбкой. Фридрих, оправясь наконец от своего смущения, решился ей сказать:
- Милая Роза! А ведь вы, верно, меня не помните?
- Как вы можете так думать, Фридрих? - отвечала Роза, опустив глаза. Неужели я забыла вас в такое короткое время? Правда, я была еще ребенком, когда вы жили у мейстера Гольцшуэра, но вы и тогда не гнушались играть со мной и, помню, умели так хорошо меня занимать. А маленькая корзинка из серебряной проволоки, которую вы подарили мне на Рождество! Ведь я храню ее до сих пор, как самую дорогую из моих вещиц!
Слезы готовы были брызнуть из глаз счастливого молодого человека. От блаженства не мог он вымолвить ни слова и только шептал: "О Роза! Милая Роза!"
- Я всегда от всей души желала увидеть вас вновь, - продолжала Роза, но никогда не думала, что вы станете заниматься бочарным ремеслом. Как жаль, что вы оставили ваше искусство и не будете больше делать таких прекрасных вещей, как прежде, когда жили у мейстера Гольцшуэра!
- Ах, Роза, - прошептал Фридрих, - ради вас! Только ради вас бросил я любимое искусство!
Сказав эти слова, Фридрих так испугался, что готов был провалиться сквозь землю: ведь признание так неожиданно сорвалось с его языка.