JК
Сердар :: Жаколио Луи
Страница: 275 из 709Муж ее, поддерживаемый лордом Ингрэхемом, получил приказ от королевы даровать Фредерику Де-Монмор-де-Монморену прощение, признать его невиновным и запретить кому бы то ни было преследовать его за исключением того случая, если он будет по-прежнему упорствовать и с оружием в руках препятствовать восстановлению власти ее величества в принадлежащих ей индо-азиатских владениях… и Диана надеялась, что ее брат давно уже сложил оружие и не нарушит королевского благоволения, продолжая служить идее, благородной, без сомнения, но эфемерной… Быть не может, чтобы он пожелал иметь своими противниками зятя и племянника, которые, как солдаты, вынуждены будут подчиняться приказам! Диана не думала этого, она была убеждена в противном…
– Бедная Диана, если бы она знала! – сказал Сердар, дочитав до этого места. – Я не могу изменить своим клятвам, отдать того несчастного принца на волю англичан, которые в виде трофея повезут его из города в город на поношение первым встречным… А с другой стороны, могу ли я отказаться от свидания с сестрой?.. И эта амнистия, данная только мне, могу ли я воспользоваться ею, не рискуя прослыть изменником в глазах товарищей?.. Что делать, Боже мой? Ты не допустишь торжества зла, разве только с той целью, чтобы заметнее было твое правосудие… Неужели я мало еще страдал и не имею права надеяться на мир и покой?
В конце письма Диана сообщала брату, что отец, умирая, простил его, убежденный в его невиновности.
Остальные письма были от зятя, племянника и Мэри. В них говорилось о любви к нему и подтверждалось все, написанное в письме Дианы. Пятое письмо было от его корреспондента в Париже. Оно не представляло ничего важного.
Напрасно ломал он себе голову, как найти выход из сложного положения, в которое попал, и наконец остановился на мысли предоставить решение этого вопроса своим товарищам.
Это вернуло ему спокойствие, и он вышел на палубу. Увидев Нариндру, он сказал ему:
– Я не поблагодарил тебя, как ты того заслуживаешь. Тебе я обязан самой большой радостью с тех пор, как приехал в эту страну.
– Очень жаль, если я омрачу твою радость, – сказал махрат, – я должен передать весьма важные известия.
– Говори!.. Я готов ко всему.
– Бедная Диана, если бы она знала! – сказал Сердар, дочитав до этого места. – Я не могу изменить своим клятвам, отдать того несчастного принца на волю англичан, которые в виде трофея повезут его из города в город на поношение первым встречным… А с другой стороны, могу ли я отказаться от свидания с сестрой?.. И эта амнистия, данная только мне, могу ли я воспользоваться ею, не рискуя прослыть изменником в глазах товарищей?.. Что делать, Боже мой? Ты не допустишь торжества зла, разве только с той целью, чтобы заметнее было твое правосудие… Неужели я мало еще страдал и не имею права надеяться на мир и покой?
В конце письма Диана сообщала брату, что отец, умирая, простил его, убежденный в его невиновности.
Остальные письма были от зятя, племянника и Мэри. В них говорилось о любви к нему и подтверждалось все, написанное в письме Дианы. Пятое письмо было от его корреспондента в Париже. Оно не представляло ничего важного.
Напрасно ломал он себе голову, как найти выход из сложного положения, в которое попал, и наконец остановился на мысли предоставить решение этого вопроса своим товарищам.
Это вернуло ему спокойствие, и он вышел на палубу. Увидев Нариндру, он сказал ему:
– Я не поблагодарил тебя, как ты того заслуживаешь. Тебе я обязан самой большой радостью с тех пор, как приехал в эту страну.
– Очень жаль, если я омрачу твою радость, – сказал махрат, – я должен передать весьма важные известия.
– Говори!.. Я готов ко всему.