JК
Сердар :: Жаколио Луи
Страница: 319 из 709Одному из них, увы! не суждено было увидеть восход солнца на следующий день.
Друзья вновь закинули свои удочки и, устремив взгляд на поплавок, с тревогой и нетерпением ждали, кому из них первому повезет.
– Скажи, Барбассон, – заговорил Барнет спустя минуту, – а что, если не клюнет?
– Шутишь ты… наживка приготовлена мною по всем правилам искусства… secundum arte! [53]
– Если ты будешь говорить на провансальском наречии, я заговорю тогда по-английски…
– Как ты глуп! Это воспоминание о колледже.
– Так ты был в колледже?
– Да, до шестнадцати лет. В Ахене находился небольшой факультет, устроенный специально для приема провансальцев. И там я не прошел на степень бакалавра. Это было целое событие. За все тридцать лет впервые отказали в приеме и ни какому-нибудь парижанину, выдававшему себя за провансальца, но, не имея его акцента, разоблаченному, а мне, уроженцу Марселя… это было слишком и едва не подняло целую революцию на Канебьере. Хотел идти целой толпой на Ахен… но дело уладилось, экзаменаторы обещали не делать этого больше.
– И тебя приняли?
– Нет!.. Отец-Барбассон якобы нечаянным образом уронил на ту часть моего тела, что пониже спины, пучок веревок, и я убежал из отцовского дома, чтобы никогда не вернуться.
– Ну, а я, – отвечал Барнет, – никогда не ходил в колледж и не умел ни читать, ни писать, когда дебютировал в роли учителя.
Друзья вновь закинули свои удочки и, устремив взгляд на поплавок, с тревогой и нетерпением ждали, кому из них первому повезет.
– Скажи, Барбассон, – заговорил Барнет спустя минуту, – а что, если не клюнет?
– Шутишь ты… наживка приготовлена мною по всем правилам искусства… secundum arte! [53]
– Если ты будешь говорить на провансальском наречии, я заговорю тогда по-английски…
– Как ты глуп! Это воспоминание о колледже.
– Так ты был в колледже?
– Да, до шестнадцати лет. В Ахене находился небольшой факультет, устроенный специально для приема провансальцев. И там я не прошел на степень бакалавра. Это было целое событие. За все тридцать лет впервые отказали в приеме и ни какому-нибудь парижанину, выдававшему себя за провансальца, но, не имея его акцента, разоблаченному, а мне, уроженцу Марселя… это было слишком и едва не подняло целую революцию на Канебьере. Хотел идти целой толпой на Ахен… но дело уладилось, экзаменаторы обещали не делать этого больше.
– И тебя приняли?
– Нет!.. Отец-Барбассон якобы нечаянным образом уронил на ту часть моего тела, что пониже спины, пучок веревок, и я убежал из отцовского дома, чтобы никогда не вернуться.
– Ну, а я, – отвечал Барнет, – никогда не ходил в колледж и не умел ни читать, ни писать, когда дебютировал в роли учителя.