JК
Севастопольская страда. Том 2 :: Сергеев-Ценский Сергей Николаевич
Страница: 36 из 156Кстати, в Бахчисарае я встретил полковника Шеншина, командированного вами, ваша светлость…
— А-а! — несколько оживился Меншиков. — Так вы его встретили?
— Да, и мы вместе с ним осматривали госпиталь в Бахчисарае.
— И что же? Как вы нашли его?
Пирогов несколько помедлил с ответом. Он старался найти такой строй выражений, который был бы не слишком резок, и начал как бы описательно:
— Два казарменных домика, — домами их назвать нельзя, ваша светлость, — но в них помещаются триста шестьдесят раненых и больных… Нары… промежутков между лежащими никаких нет: плотная стена… Грязь… Вонь, хоть топор вешай! Порядка совершенно никакого: рядом с такими, у которых раны чистые, лежат гангренозные… Температура до двадцати градусов, но окна везде закрыты, воздух снаружи в этот ад не способен проникнуть…
Шеншин все время держал платок около носа…
— Да-с, да-с… Но ведь двадцать четвертого числа было еще хуже…
Столько было раненых, что мы не знали даже, куда их девать и что с ними вообще делать…
«Как так не знали?! — хотелось почти крикнуть Пирогову. — За кого же принимаете вы солдат, что вы их бросаете, как собак, чуть только они ранены? И, как же могут они биться при таких условиях, если убеждены, что вы их не считаете за людей?»
Но он сказал не то, что думал:
— Вот приезжают в самом скором времени сюда еще четверо врачей, командированных великой княгиней, и с ними человек тридцать сестер милосердия…
При упоминании о сестрах милосердия гримаса исказила лицо Меншикова, и он двумя пальцами почесал левое надбровье.
— А-а! — несколько оживился Меншиков. — Так вы его встретили?
— Да, и мы вместе с ним осматривали госпиталь в Бахчисарае.
— И что же? Как вы нашли его?
Пирогов несколько помедлил с ответом. Он старался найти такой строй выражений, который был бы не слишком резок, и начал как бы описательно:
— Два казарменных домика, — домами их назвать нельзя, ваша светлость, — но в них помещаются триста шестьдесят раненых и больных… Нары… промежутков между лежащими никаких нет: плотная стена… Грязь… Вонь, хоть топор вешай! Порядка совершенно никакого: рядом с такими, у которых раны чистые, лежат гангренозные… Температура до двадцати градусов, но окна везде закрыты, воздух снаружи в этот ад не способен проникнуть…
Шеншин все время держал платок около носа…
— Да-с, да-с… Но ведь двадцать четвертого числа было еще хуже…
Столько было раненых, что мы не знали даже, куда их девать и что с ними вообще делать…
«Как так не знали?! — хотелось почти крикнуть Пирогову. — За кого же принимаете вы солдат, что вы их бросаете, как собак, чуть только они ранены? И, как же могут они биться при таких условиях, если убеждены, что вы их не считаете за людей?»
Но он сказал не то, что думал:
— Вот приезжают в самом скором времени сюда еще четверо врачей, командированных великой княгиней, и с ними человек тридцать сестер милосердия…
При упоминании о сестрах милосердия гримаса исказила лицо Меншикова, и он двумя пальцами почесал левое надбровье.