JК
Сезон дождей :: Штемлер Илья
Страница: 56 из 119С тех пор прошли годы и годы.
Кямал проглатывал слова, обида жгла его тощее тело изнутри, отражаясь блеском в глазах. И эта обида передавалась Евсею Наумовичу, распирая тупой, почти физической болью.
Нагловатый, с пивной хрипотцой голос прервал тягостные раздумья Евсея Наумовича. Голос принадлежал второму сидельцу «тигрятника», парню в борцовской майке.
– Отец! – окликнул парень.
– Вы ко мне? – Евсей Наумович перевел взгляд в дальний угол.
– Ты что, отец? Уши развесил, слушаешь черножопого, – парень скучал, парень нарывался на скандал. – Лучше лезь сюда, отец, я картишки прихватил. Лезь, отец!
– Я тебе полезу, – вдруг проявился со своего места дознаватель, лениво и громко. – Картежник нашелся. Ты почему жену метелил, сукин сын? Да так, что она в окно сиганула, хорошо был первый этаж.
– Потому и сиганула, что первый, – охотно отозвался парень. – Ты поживи с этой курвой хитрой, потом и говори.
– А зачем женился?
– Из-за денег, – весело ответил парень. – Она в ларьке работала, у Витебского вокзала.
– Дурак ты, – дознаватель продолжал писать на планшете. – Навесят тебе пятнадцать суток, будешь метлой махать. А то и уголовку пришьют.
– Да ладно. Испугал! За мою лярву любой суд орден должен дать, – не унывал парень и, хохотнув, продолжил: – Отец! Лезь сюда, у меня новая колода. Что ты все черножопого слушаешь!
Евсей Наумович тронул пальцы Кямала впившиеся в ячейки сетки.
Кямал проглатывал слова, обида жгла его тощее тело изнутри, отражаясь блеском в глазах. И эта обида передавалась Евсею Наумовичу, распирая тупой, почти физической болью.
Нагловатый, с пивной хрипотцой голос прервал тягостные раздумья Евсея Наумовича. Голос принадлежал второму сидельцу «тигрятника», парню в борцовской майке.
– Отец! – окликнул парень.
– Вы ко мне? – Евсей Наумович перевел взгляд в дальний угол.
– Ты что, отец? Уши развесил, слушаешь черножопого, – парень скучал, парень нарывался на скандал. – Лучше лезь сюда, отец, я картишки прихватил. Лезь, отец!
– Я тебе полезу, – вдруг проявился со своего места дознаватель, лениво и громко. – Картежник нашелся. Ты почему жену метелил, сукин сын? Да так, что она в окно сиганула, хорошо был первый этаж.
– Потому и сиганула, что первый, – охотно отозвался парень. – Ты поживи с этой курвой хитрой, потом и говори.
– А зачем женился?
– Из-за денег, – весело ответил парень. – Она в ларьке работала, у Витебского вокзала.
– Дурак ты, – дознаватель продолжал писать на планшете. – Навесят тебе пятнадцать суток, будешь метлой махать. А то и уголовку пришьют.
– Да ладно. Испугал! За мою лярву любой суд орден должен дать, – не унывал парень и, хохотнув, продолжил: – Отец! Лезь сюда, у меня новая колода. Что ты все черножопого слушаешь!
Евсей Наумович тронул пальцы Кямала впившиеся в ячейки сетки.