Школа   ::   Козлов Владимир

Поднимаюсь на второй, звоню. Никого. Спускаюсь, сажусь на скамейку. Кругом носятся малые, пищат, орут. На веревках сушатся простыни и пододеяльники. Кто-то вывалил на подоконник тюфяк, весь в рыжих пятнах — видно, малой сцытся в постель.

Жалко, что не вышло с Василенкой. Ну и ладно, найду другую бабу.

Минут через двадцать приходят Батон и Крюк с двумя пузырями самогонки — стрясли бабки у малых с Юбилейного.

Поднимаемся к Батону, садимся в кухне на табуретки. Батон достает из холодильника банку с желтыми шкварками в белом застывшем жире, ножом выковыривает их и бросает на сковороду. Крюк режет хлеб. Мне никакой работы нет, и я смотрю в окно. Около магазина два мужика трясут у прохожих копейки, чтобы пойти в пивбар и шахнуть по кружке.

Сало на сковороде начинает шипеть, Батон снимает ее с плиты и ставит на стол. Он берет с подоконника стаканы, разливает, и мы пьем по первой.

— Ну как Василенко? — спрашивает Крюк.

— Никак. Говорит — времени нет, к экзаменам надо готовиться.

— Пиздит она все. Ты ей просто не нравишься. А вообще, на хуй она тебе упала — малая эта? Подкололся бы лучше к Черняковой с десятого. Эта, хоть и отличница, а ебется — не надо баловаться. И со старыми пацанами, и с мужиками из общаги. Йоган говорил — она и ему дала.

— Он тебе много чего скажет. Ты свечку над ними держал? Не держал. Так что…

— Ну, не знаю. А вообще, все бабы — бляди. Они нужны только для того, чтоб их ебать. Правда, Батон?

— Правда.