Сильнее всех иных велений (Князь Юрка Голицын)   ::   Нагибин Юрий

- Не подслушивает ли кто, ваше сиятельство, - пояснил сивенький старичок. - Такое дельце надо тихесенько провернуть.

Голицын хотел вспылить, но вместо этого вдруг спросил, понизив голос:

- О каком "дельце" вы все толкуете?

- Святотатство, ваше сиятельство, самое худое, что только может быть: не спасут ни знатность, ни богатство, ни даже связи. Решит все патриарший суд, а к нему не подступишься. В очень опасную историю вы попасть изволили, слава те господи, что я жалобу вашу успел изъять, - и он истово перекрестился.

- Ладно, - сказал Голицын высокомерно, но с легким холодком в животе. Говори, как мне упечь пономаря?

- Куда упечь? - с чуть приметной улыбкой спросил сивенький старичок.

- В отдаленный монастырь! - отрубил Голицын.

- Ваше сиятельство, дельце сие весьма и весьма прискорбное... Исключительной тонкости требует. Я вам так скажу: есть у меня куманек, персона не знатная и не чиновная, но он может такое, что даже архиерею с губернатором не по силам.

- Ладно, давай своего куманька, - небрежно бросил Голицын.

- Ваше сиятельство, - сказал старичок, приложив руки к груди, - есть у меня дрожки, вот бы к ним сивенькую или пегенькую кобылку! А хомут, сбруя, потник - это все есть, не извольте беспокоиться!

- О чем еще я не должен беспокоиться? - взревел Голицын.

- О сбруе, хомуте, потнике, седелке, - как-то очень спокойно ответил сивенький старичок, и Голицын понял, что за тихой наглостью - сознание своей силы.