Симеон Гордый   ::   Балашов Дмитрий Михайлович

У всех ворот Кремника стояла двойная сторожа, не пропуская ни странных, ни нищих, — так распорядился сам Алексий. И все-таки, пока не ударили морозы, черная смерть и в Кремнике косила людей.

Вечера Семен по-прежнему коротал с женою. Сидел, уставясь в ничто, отложив бесполезные грамоты. Молчал. Маша вышивала обетный шелковый воздух. Маленький Ваня возился в своей постельке, сопел, сосредоточенно стукал друг о друга глиняных расписных коней. Маша роняла шитье, подолгу глядела на сына светлыми, словно лесные озера, глазами.

— Ехала бы ты в Воробьево! Бают, там и мора нет! Все, почитай, великие боярыни уже там!

— Мор проходит. Тебя не оставлю, Семен! Ты почто сам-то не покидаешь Москвы?

Семен молчит, смотрит потерянным взором на жену и ребенка. Надобно увезти… Быть может, и правда кончается мор?

— Почто сижу? Вон и Вельяминов сидит! Сам трупы собирает по улицам!

— Василий Протасьич — тысяцкой, ему положено! А ты — князь! — отвечает Мария в сотый раз со спокойным неодолимым упрямством.