Симона   ::   Фейхтвангер Лион

Она вспомнила мадам, как та сидела в ярком свете одна, черная, попыхивая сигаретой, и мороз пробежал у нее по спине. В глубине души Симона понимала, что Морис прав, только теперь война начинается. Но она не желала признать, что ото так. В Морисе говорит чистейшее предубеждение, его ненависть, он всегда был несправедлив к дяде Просперу.

- Это неправда, - горячо запротестовала она. - Вы всегда точили зубы на дядю Проспера, помните, это заметил даже старик Жорж. Я никогда не поверю, чтобы дядя Проспер мне что-нибудь сделал.

Морис, улыбаясь, лишь посмотрел на нее.

- Рад за вас, если вы так думаете, мадемуазель. - Он пожал плечами.

Симона вдруг переменила тон.

- А если бы они захотели со мной что-нибудь сделать, - спросила она доверчиво, - вы помогли бы мне, Морис?

- Странный вопрос, - ответил Морис. - Чем может тебе помочь какой-то шофер, если против тебя ополчится вся германская военная машина?

- Вы же сказали, - тихо возразила Симона, - что это не обязательно должны быть немцы.

- Ну, если так, - сказал Морис и усмехнулся. - Смотри-ка, ты совсем не так глупа, как кажешься. Конечно, мы тебе поможем. - Морис сказал это очень просто, но слова его прозвучали убедительно. - Мы все солидарны с тобой.

- Спасибо, Морис, - сказала Симона. Она почувствовала большое облегчение.

- А теперь тебе пора идти, - сказал он.

- Почему пора? - спросила она: было еще рано. Уж не хочет ли он от нее избавиться?

- Ты разве не знаешь? - ответил он. - Ведь теперь у нас время передвинуто на час вперед.