JК
Синьор президент :: Астуриас Мигель Анхель
Страница: 311 из 313 – Потрудились же они, снося Портал! Есть вещи, которые видишь и глазам своим не веришь!
– Hе только видишь, – воскликнул студент, – скажите лучше: руками трогаешь, да не веришь! Я говорю о муниципалитете…
– А я думал – о моей сутане…
– Мало им было размалевать Портал с помощью турок; теперь, чтобы никто не сомневался в возмущении, какое вызвало убийство полковника Сонриенте, понадобилось смести с лица земли все здание.
– Что вы болтаете, нас же могут услышать. Замолчите, ради бога! К тому же еще неизвестно…
Пономарь хотел прибавить что-то, но маленький человечек, вбежавший на площадь без шляпы, подлетел к ним, встал между ними и запел визгливым голосом:
Щеголь, образина,
кто тебя лепил
и зачем культяпкой
тебя наградил?
– Бенхамин!… Бенхамин!… – звала его бежавшая следом женщина, страдальчески сморщим лицо.
Из рук Бенхамина
а ты не выходил…
Кто же будто тяпкой
тебя обрубил?
– Бенхамин!… Бенхамин!… – кричала женщина, чуть не плача. – Не обращайте внимания, сеньоры, не принимайте его всерьез – он сумасшедший; никак не может понять, что нет уже Портала!
И в то самое время, как супруга кукольника извинялась за него перед пономарем и студентом, дон Бенхамин помчался дальше, чтобы пропеть свою песенку мрачному жандарму:
Щеголь, образина,
кто тебя лепил
и зачем культяпкой
тебя наградил?
Из рук Бенхамина
ты не выходил…
Кто же кожу тряпкой
тебе заменил?
– Нет, сеньор, не троньте его, он делает это без злого умысла, поверьте, он безумный! – молила полицейского жена дона Бенхамина, загораживая собой кукольника.
– Hе только видишь, – воскликнул студент, – скажите лучше: руками трогаешь, да не веришь! Я говорю о муниципалитете…
– А я думал – о моей сутане…
– Мало им было размалевать Портал с помощью турок; теперь, чтобы никто не сомневался в возмущении, какое вызвало убийство полковника Сонриенте, понадобилось смести с лица земли все здание.
– Что вы болтаете, нас же могут услышать. Замолчите, ради бога! К тому же еще неизвестно…
Пономарь хотел прибавить что-то, но маленький человечек, вбежавший на площадь без шляпы, подлетел к ним, встал между ними и запел визгливым голосом:
Щеголь, образина,
кто тебя лепил
и зачем культяпкой
тебя наградил?
– Бенхамин!… Бенхамин!… – звала его бежавшая следом женщина, страдальчески сморщим лицо.
Из рук Бенхамина
а ты не выходил…
Кто же будто тяпкой
тебя обрубил?
– Бенхамин!… Бенхамин!… – кричала женщина, чуть не плача. – Не обращайте внимания, сеньоры, не принимайте его всерьез – он сумасшедший; никак не может понять, что нет уже Портала!
И в то самое время, как супруга кукольника извинялась за него перед пономарем и студентом, дон Бенхамин помчался дальше, чтобы пропеть свою песенку мрачному жандарму:
Щеголь, образина,
кто тебя лепил
и зачем культяпкой
тебя наградил?
Из рук Бенхамина
ты не выходил…
Кто же кожу тряпкой
тебе заменил?
– Нет, сеньор, не троньте его, он делает это без злого умысла, поверьте, он безумный! – молила полицейского жена дона Бенхамина, загораживая собой кукольника.