JК
Синий шихан :: Федоров Павел Ильич
Страница: 114 из 562Сугир, как звали ее свекра, опасливо посматривал на Василия, оправдываясь, забормотал что-то.
– Что он говорит? – спросил Василий.
– Да болтает, что она против закона идет. Это тоже, значит, не лучше каторги, – ответил Микешка и, обращаясь к девушке, заговорил с ней по-казахски. Та молчала и только качала головой.
– Они ей есть не давали, – решил Микешка. – Мариша, дай ей хлебушка.
Маринка вытащила из-под кошмы мешок, развязала его и достала шаньгу, положенную матерью в дорогу на всякий случай.
– Как тебя зовут? – подавая девушке хлеб, спросила Маринка.
– Гульбадан, – ответила девушка и стыдливо отвернулась.
Марина стала уговаривать, чтобы она взяла лепешку и поела. Еще она сказала, что рядом с ней сидит человек, который не позволяет обижать таких, как она.
С удивлением посмотрев на этого странного человека, Гульбадан робко протянула руку и взяла лепешку. Постояв немного, она кивнула Маринке головой и, повернувшись, медленно пошла по скотопрогонной тропе, откусывая на ходу шаньгу крохотными кусочками.
– Зачем ты ее, как скотину, ведешь? – тем временем отчитывал Микешка Сугира.
– А зачем она нарушает обычай? Она осрамила нашу семью на всю степь! В своей юрте я хозяин, могу немножко и поучить глупую, – почесывая черенком камчи рыжие усики, возражал Сугир.
– Ты сам глупый, как овца, таких детей обижаешь. Ты попробуй кого другого обидеть… Я вот расскажу Кодару и Тулегену. Все табунщики от тебя отвернутся.
– Что он говорит? – спросил Василий.
– Да болтает, что она против закона идет. Это тоже, значит, не лучше каторги, – ответил Микешка и, обращаясь к девушке, заговорил с ней по-казахски. Та молчала и только качала головой.
– Они ей есть не давали, – решил Микешка. – Мариша, дай ей хлебушка.
Маринка вытащила из-под кошмы мешок, развязала его и достала шаньгу, положенную матерью в дорогу на всякий случай.
– Как тебя зовут? – подавая девушке хлеб, спросила Маринка.
– Гульбадан, – ответила девушка и стыдливо отвернулась.
Марина стала уговаривать, чтобы она взяла лепешку и поела. Еще она сказала, что рядом с ней сидит человек, который не позволяет обижать таких, как она.
С удивлением посмотрев на этого странного человека, Гульбадан робко протянула руку и взяла лепешку. Постояв немного, она кивнула Маринке головой и, повернувшись, медленно пошла по скотопрогонной тропе, откусывая на ходу шаньгу крохотными кусочками.
– Зачем ты ее, как скотину, ведешь? – тем временем отчитывал Микешка Сугира.
– А зачем она нарушает обычай? Она осрамила нашу семью на всю степь! В своей юрте я хозяин, могу немножко и поучить глупую, – почесывая черенком камчи рыжие усики, возражал Сугир.
– Ты сам глупый, как овца, таких детей обижаешь. Ты попробуй кого другого обидеть… Я вот расскажу Кодару и Тулегену. Все табунщики от тебя отвернутся.