JК
Слово безумца в свою защиту :: Стриндберг Август Юхан
Страница: 213 из 345Боже, какие ужасные перемены я отметил в ней! Она сидела в неубранной комнате, одетая кое-как, а на обожаемых мною крошечных ножках были ненатянутые перекрученные чулки и стоптанные башмаки.
Увы, это был уже предел падения!
А ее речь, пересыпанная грубыми выражениями, нахватанными, видимо, за кулисами!… Да и манеры ее изменились, стали какими-то вульгарными, уличными, на лице застыло злобное выражение, а губы, казалось, источали яд. Она низко склонилась над своим шитьем и не смотрела мне больше в глаза, вроде бы полностью отдавшись своим мрачным мыслям.
– Знаешь, Аксель, – произнесла она вдруг хриплым голосом, так и не подняв головы, – что должна требовать женщина от мужчины, оказавшись в таком бедственном положении?
Меня словно громом поразили ее слова.
– Что? – спросил я неуверенно, надеясь, что неверно понял ее вопрос.
– Чего ждет женщина от своего любовника?
– Любви!
– А еще чего?
– Денег!
Моя грубость лишила ее охоты продолжать этот разговор, но я был уверен, что попал в точку, и тут же ушел.
«Шлюха, шлюха, – твердил я себе, без конца кружа по темным осенним улицам, хотя ноги у меня подкашивались.
Увы, это был уже предел падения!
А ее речь, пересыпанная грубыми выражениями, нахватанными, видимо, за кулисами!… Да и манеры ее изменились, стали какими-то вульгарными, уличными, на лице застыло злобное выражение, а губы, казалось, источали яд. Она низко склонилась над своим шитьем и не смотрела мне больше в глаза, вроде бы полностью отдавшись своим мрачным мыслям.
– Знаешь, Аксель, – произнесла она вдруг хриплым голосом, так и не подняв головы, – что должна требовать женщина от мужчины, оказавшись в таком бедственном положении?
Меня словно громом поразили ее слова.
– Что? – спросил я неуверенно, надеясь, что неверно понял ее вопрос.
– Чего ждет женщина от своего любовника?
– Любви!
– А еще чего?
– Денег!
Моя грубость лишила ее охоты продолжать этот разговор, но я был уверен, что попал в точку, и тут же ушел.
«Шлюха, шлюха, – твердил я себе, без конца кружа по темным осенним улицам, хотя ноги у меня подкашивались.