Слово   ::   Эберс Георг Мориц

В данном случае им руководили не только честолюбие и привычка отвечать на всякий экспромт еще более удачным экспромтом, но и желание отблагодарить своего великодушного благодетеля подходящим стихом. По прошествии нескольких минут, в течение которых художник беседовал с солдатом, Пелликан поднял стакан, откашлялся и начал сначала спокойным голосом, но затем все более и более волнуясь:

Шут принужден быть дураком,

Без глупости – и шут не шут.

Лишь от союза шутовства

И глупости выходит прок.

Барон, и папа, и солдат —

Все носят шутовский колпак,

А тот, кто думает, что он

Без колпака – глупее всех.

Пусть же тебя украсит он,

Когда ты добрым стариком,

С венком лавровым на челе,

В богатстве, славе и чести,

Своих внучат качая, дни

Былые будешь вспоминать.

Тебе лишь в старости седой

Напиток мудрости в удел

Достанется – но и тогда

В нем будет капля шутовства,

А чтоб ее не позабыть,

Меня припомни, старика:

Полумудрец и полушут

Был добрый малый Пелликан.

– Спасибо, спасибо! – воскликнул живописец и пожал шуту руку. – Хороший выдался нам праздник: мудрость, искусство и храбрость за одним столом. Со мною случилось то, что в сказке с тем человеком, который по дороге собирал камни, превратившееся в его сумке в чистое золото.