JК
Вендетта для Святого :: Гаррисон Гарри
Страница: 165 из 218 – Но ничего, прорвемся. Только держись меня. Я не могу себе простить, что ты из-за меня разошлась с Алом. Но постараюсь тебя отблагодарить.
Она окинула его долгим, непроницаемым взглядом, за которым прямо слышался скрежет шестеренок примитивной счетной машинки. Ей были подвластны только простейшие арифметические действия, но побочные результаты могли далеко выйти за эти границы.
Саймон терпеливо ждал.
– К черту Аля, – наконец сказала она. – Ты мне нравишься больше.
А когда еда и вино стерли теплую краску, губам ее вернулась свежесть лепестков розы.
3
Когда короткие сумерки сменились ночной тьмой, Саймон встал и отряхнул брюки.
– Все хорошее когда-нибудь кончается, – грустно сказал он. – Все было чудесно, но нам пора.
Стало прохладнее, так что он с удовольствием натянул полосатую тенниску, пока Лили приводила себя в порядок. Достал сандалеты из сумки, отнес ее в "москоне" и положил между сиденьями. Потом, приподняв нос ближнего поплавка, толкал велосипед до тех пор, пока он не оказался на воде.
Лили спустилась к воде.
– Минутку, – вежливо сказал он.
Она остановилась, он тем временем влез в "москоне" и устроился на правом сиденье. Ноги поставил на педали и быстро сделал несколько оборотов назад, сразу удалившись от берега.
– Мне очень жаль, что я должен это сделать, Лили, – сказал он. – Взять тебя с собой я не могу. Если будет холодно, заройся в песок, он согреет.
Она окинула его долгим, непроницаемым взглядом, за которым прямо слышался скрежет шестеренок примитивной счетной машинки. Ей были подвластны только простейшие арифметические действия, но побочные результаты могли далеко выйти за эти границы.
Саймон терпеливо ждал.
– К черту Аля, – наконец сказала она. – Ты мне нравишься больше.
А когда еда и вино стерли теплую краску, губам ее вернулась свежесть лепестков розы.
3
Когда короткие сумерки сменились ночной тьмой, Саймон встал и отряхнул брюки.
– Все хорошее когда-нибудь кончается, – грустно сказал он. – Все было чудесно, но нам пора.
Стало прохладнее, так что он с удовольствием натянул полосатую тенниску, пока Лили приводила себя в порядок. Достал сандалеты из сумки, отнес ее в "москоне" и положил между сиденьями. Потом, приподняв нос ближнего поплавка, толкал велосипед до тех пор, пока он не оказался на воде.
Лили спустилась к воде.
– Минутку, – вежливо сказал он.
Она остановилась, он тем временем влез в "москоне" и устроился на правом сиденье. Ноги поставил на педали и быстро сделал несколько оборотов назад, сразу удалившись от берега.
– Мне очень жаль, что я должен это сделать, Лили, – сказал он. – Взять тебя с собой я не могу. Если будет холодно, заройся в песок, он согреет.